…Быть может, поэтому она и стала встречаться с Ференцем?
Не из любви, разочаровавшись в сладостном этом чувстве, но из желания отомстить хозяйке.
– Решила одного брата променять на другого? – Анна за собой не ожидала подобного, и когда слова вырвались, тотчас пожалела о сказанном. Лицо же Мари переменилось. Оно потемнело, и бровки сошлись над переносицей. Узкие губы сжались в линию, а глаза нехорошо блеснули.
– Знаешь?
– Всегда знала.
– Подсматривала? Следила? Ты вечно за всеми следила. – Мари наступала, Анна пятилась, думая о том, что крайне неосторожно было с ее стороны выдавать собственную осведомленность. Если Мари убийца, то…
Мари прикрыла за собой дверь и, осмотревшись, недовольно произнесла:
– Мои покои поскромнее будут.
И добавила с нехорошей усмешкой:
– И подальше от его собственных. Неужели ты все-таки добилась своего? Анна, а не ты ли убила ее?
– Я думала то же о тебе.
Мари зажгла тройку свечей, украшавших серебряный трезубец канделябра.
– Побеседуем?
Сейчас эта маленькая женщина не выглядела смешной. Она стала тоньше, суще и… печальней. А ведь и ей приходилось несладко. Куда она исчезла после смерти Ольги? Какую вела жизнь?
– У меня ребенок, – ответила Мари на невысказанный вопрос. – Ребенок Ференца, но…
– Он его не признал?
– Не захотел и слышать… Я думала… Господи, какой же дурой я была!
Она закрыла лицо руками.
– Думаю, только ты и можешь меня понять… я… я ведь и вправду надеялась, что он любит меня…
– Ференц?
Мари кивнула.
– Ференц любит исключительно себя. – Анна разрывалась между желанием утешить эту странную женщину и настоятельной потребностью указать ей на дверь.
– О да, теперь я это понимаю… ты хочешь знать, не убивала ли я Ольгу? Нет… она… она была моей единственной надеждой хоть как-то избежать скандала и… Господи, до чего же все запуталось!
– Рассказывай. – Анна села в кресло, подумав, что этот ночной разговор сам по себе нелеп. В конце концов, они с Мари никогда не были подругами, да и нельзя сказать, чтобы хоть как-то друг другу симпатизировали…
– Рассказать? – Мари пощупала край шали. – Отчего бы и нет? Ты мне никто. И я тебе никто. Мы обе будем беспристрастны друг к другу.
Мари, а в просторечии Мария Казимировна Гудкова, всегда знала, что в жизни ее ждет чудо. Сегодня. Или завтра. В самом крайнем случае – послезавтра, но непременно ждет. И надо лишь набраться терпения.
Она появилась на свет в небольшом провинциальном городке. Матушка ее, младшая из четырех дочерей купца средней руки, презрев отцовскую волю, некогда сбежала с офицером. Конечно, на приданое рассчитывать не приходилось, однако из дома матушка прихватила дюжину серебряных ложечек, отцовский портсигар с каменьями и те деньги, что хранились в шкатулке на хозяйство. Естественно, приключение могло бы закончиться иначе, однако жених ее оказался личностью по-своему порядочной и с беглянкою обвенчался, а также привез в полк, представив своею женой.