– Я не вобла! – обиделась Грета.
Она ела, смотрела по сторонам и…
– Когда-нибудь и у меня такая квартира будет, – сказала она, запихивая в рот эклер. Пирожные были маленькие и удивительно вкусные. – Или дом. Дом лучше.
Кирилл только посмеялся, и смех его был обиден.
– Чего?
– А ничего, – в тон ответил он и вдруг предложил: – Выходи за меня замуж.
Это было шуткой, но…
Грета посмеялась, вот только мысль засела занозой. И вправду, если она выйдет замуж за Кирилла или за Мефодия, то навсегда поселится в этой огромной квартире. Будет пить чай из фарфоровых чашек с узкими донышками, есть пирожные, ходить по комнатам в нарядном халате… и никогда не думать о том, что зарплата у мамаши не скоро, а нужны туфли новые.
С того дня она немного изменилась.
Выбирала?
Пожалуй. Кирилл и Мефодий. Всегда вдвоем. Равны друг другу, только… Мефодий вечно в стороне держится. Он добрый, но тихий и задумчивый. А мамаша не раз повторяла, что тихих в этой жизни затопчут. Но на Грету зато смотрит с нежностью. Любит?
Она не спрашивала. А он сам не спешил с признаниями.
Кирилл – другое дело. Он яркий. И громкий. И всегда во всем первый. Он командует братом, а тот не спешит возмущаться. Что куда важнее – у Кирилла свой бизнес, причем успешный. И когда он пригласил Грету на свидание, она согласилась.
Прогулка в парке. Пустой разговор, когда за обычными словами виделся иной скрытый смысл. Расставание под часами. И обещание встретиться вновь.
– Надо тебя в нормальное место отвести, – сказал Кирилл и, наклонившись, поцеловал.
Грете случалось целоваться с одноклассниками, сугубо интереса ради, но этот поцелуй был иным. Злым. Жадным. И очень взрослым.
– Так что, – поинтересовался Кирилл, отпуская ее. – Выйдешь за меня замуж?
– Сейчас?
– Потом, – он уже не смеялся. – В перспективе.
– Зачем тебе я?
Она понимала, что Кирилл мог бы выбрать любую.
– Затем… – он взял Грету за руку, как ребенка, и повел по дорожке. – Видишь ли, милая, сложно все. Конечно, я могу найти кого-то кроме… из своей среды.
Это прозвучало обидно, хотя Грета и понимала, что нет повода для настоящей обиды. Она и вправду другая, во всем, начиная от одежды и заканчивая привычками.
– Но тогда мне пришлось бы считаться с капризами жены. Ее привычками. Самомнением.
– А со мной, значит, считаться ты не собираешься?
– Собираюсь, – серьезно ответил Кирилл. – Но я знаю тебя несколько лет. Ты умная девочка и сумеешь приспособиться. Не избалованная. И способна понять, когда и как себя следует вести. Это уже немало. Так что, выйдешь?
И Грета ответила:
– Выйду.
Вот только мама Кирилла новости – конечно, о намерениях своих он сообщил ей далеко не сразу – не слишком обрадовалась. Она и так не особо привечала Грету, справедливо полагая, что в роскошной шестикомнатной квартире, где хозяйничала Аделия Михайловна, ей не место. Она была вежлива. Церемонна даже. И величала Грету «деточкой», но за этой вежливостью чудилось раздражение.