– Все. Просто… ну сам смотри. Грета – жена твоего брата. Софья – его любовница. Григорий – сын… а кем вам приходится Стася?
Мефодий задумался и думал несколько секунд. Прежде чем ответить, он сунул руку в карман и вытащил горсть семечек.
– Будешь?
– Мусорить нехорошо…
– Я хозяин, разрешаю.
– Тогда буду.
Семечки Машка любила, а Галка строго-настрого запрещала их приносить, потому как, во-первых, мусор, а во-вторых, дурной пример детям.
– Стася… знаешь, интересный вопрос. Как-то о ней я и не задумывался. Она тихая. И какая ей выгода от смерти Кирилла?
– Понятия не имею, – честно ответила Машка, щелкая семечки пальцами. Наверняка пальцы станут черными и под ногти грязь забьется. Но ведь вкусно же! – Поэтому и спрашиваю, кем она вам приходится.
– Никем.
Странно.
– Совсем никем? – уточнила Машка. И Мефодий пожал плечами:
– Попробую узнать, но… знаешь, на нее как-то внимания не обращали. Но ты права, она же попала в дом. И если так, то у Кирилла имелись основания… да, странно.
– А про остальных что думаешь? Кто мог?
– Все могли, но… – Кирилл ссыпал шелуху под ноги, к вящей радости ветра, который подхватил мелкий сор, потянул, бросил в воду. – Никому не выгодно. Я не буду терпеть Гретины скандалы. И Софьины претензии мне по барабану. И носиться с мелкой сволочью точно не стану!
– А предыдущее завещание?
Машке было интересно. Страшно, потому что дело было вовсе не вымышленным, а самым что ни на есть настоящим. Однако тайна манила, да и… ей просто нравилось сидеть вот так, щелкать семечки и думать об убийстве. Правда, совесть нашептывала, что, абстрактное для Машки, убийство это было весьма конкретно и болезненно для Мефодия.
– Грете полагалась квартира и содержание, вполне, кстати, приличное. Софья получала то же самое. Гришка… с ним сложнее. Я назначался опекуном, а после достижения Гришкой двадцати пяти лет к нему отходила половина всего Кириллова имущества, включая пакет акций фирмы. Не контрольный.
– А остальное?
– Остальное – мне. Кирилл полагал, что для старта его сыночку хватит, а надо больше – заработает сам. Я же… брат считал, что несправедливо будет заставлять меня возиться с его отпрыском бесплатно. Или просто опасался, что и в двадцать пять у Гришки мозгов не сильно прибавится. А фирму жаль. Поэтому, как ни крути, но избавиться от Кирилла было выгодно именно мне.
Он подошел к самой кромке воды и, присев, опустил ладони.
– Холодная… возвращаемся?
Машка вновь посмотрела на дом. Возвращаться в это место с безумными людьми жуть как не хотелось.
– Я бы еще погуляла, если ты не против.