– Дерьмо! – опять взвился американец.
– Сармат, привести его в чувство, что ли? – спросил Бурлак. – Сколько эту вонь терпеть?!
– Отставить! – остановил его Сарматов и прислушался.
По ущелью катился нарастающий грохот.
– Вертушки ребят морозят, – со странным равнодушием обронил Силин.
Чем дольше Сарматов вслушивался в грохот, тем заметнее светлело его лицо.
– Оторвались наши мужики, Сашок! – закричал он, хлопая Силина по плечу. – Ты вслушайся… Как тогда в Анголе, неприцельно лупят – по площадям.
– Похоже на то! – подтвердил Бурлак.
Силин равнодушно кивнул, продолжая пялиться невидящими глазами в какую-то одному ему известную точку.
* * *
Полуденное солнце наполнило ущелье влажным зноем. По самому краю берега вилась еле заметная тропка.
Американец, прикованный наручником к Сарматову, пытался идти сам, но ноги его не держали. Оступившись, он с размаху рухнул в воду, увлекая за собой ненавистного майора.
– Воздух! – вдруг крикнул Алан.
И опять все замерли, упав на острые камни и стараясь как можно плотнее слиться с ними.
Три черных вертолета пронеслись над ущельем в сторону пакистанской границы, а навстречу им в сторону «зеленки» пошли еще три. Опять по ущелью прокатился грохот близких взрывов. Сарматов, чуть приподнявшись над землей, дернул американца за здоровую руку.
– Мистер, как вас там, эта громкая музыка не наводит вас на некоторые раздумья?.. – Он показал на часы. – Пятый час молотят…
– Дерьмо!.. Ублюдок! – прошипел тот и, отвернувшись, здоровой рукой расстегнул «молнию» на брюках. Сарматов тут же схватил флягу и подставил ее под струю мочи:
– Сюда, мистер, сюда… Да не стесняйся – здесь педиков и баб нет!
Происходящее вызвало общий интерес, даже отрешенно молчащий Силин оживился.
– Зачем тебе его анализ? – удивленно спросил он. – В гости к богу можно и так…
– А это чтоб в приемной у апостола Павла в очереди не торчать, – ответил Сарматов и сунул флягу под нос американцу.
– Пей, полковник!.. Пей, выхода у тебя нет!..
Американец отшатнулся, посмотрел на майора с такой яростью, что, если бы взглядом можно было убивать, Сарматов уже давно бы умер в муках.
– Командир, ты что это? – ошалело спросил Алан. – Мы так не договаривались!
– Молчать, старлей! – оборвал его Сарматов.
– Вонючий садист! – выкрикнул американец и зашелся в рвотных судорогах. – Ты не русский офицер! Ты есть мразь!
– Не пускай пузыри, полковник! – устало отмахнулся Сарматов. – Мне они начинают действовать на нервы. Я тебе, между прочим, предлагаю за неимением лучшего древний казачий способ спасения от гангрены. Поверь, в чем, в чем, а в ранах, колотых и стреляных, мои предки толк знали!