В ближайшую же субботу Стась сам забежал "на минутку" к Богдану и застал его за чтением. Богдан был рад другу, надеясь и на этот раз узнать от него что-нибудь об очаровательной послушнице Свято-Иорданской обители. Каждая весточка о ней была для него радостью.
- Ах, Стась, как вовремя ты зашел ко мне! - обрадовался Богдан, бросившись навстречу Кречовскому.
- Я все время застаю тебя за чтением. Риторику или римское право изучаешь, готовишься к государственной службе?
Богдан смущенно улыбнулся, посматривая на широкий подоконник, куда в спешке положил раскрытую книгу.
- Да нет, нет, Стась. Это совсем... другое, - ответил он, запинаясь.
- Должно быть, Богдась, увлекаешься лирической литературой? Яном Кохановским, наверное? - любопытствовал Кречовский.
Он подошел к окну, посмотрел на титульную страницу книги и по складам прочитал вслух латинское название:
- "Кивитас Золис". Латинский язык, пропади он пропадом!
- "Civitas Solis" - "Цивитас", а не "ки", мой Стась. Может быть, латинский язык и впрямь заслуживает проклятия, но только не эта книга. Язык тут не играет роли. Джовани Доменико, Стась! Слышал ты о таком изгнаннике - Томмазо Кампанелла?
- Конечно! Осужден папой, спасается где-то у французов от гнева божьего. Слышали мы, как же! Еще в Вильно, в коллегии. Наставники уверяли нас, что он помешался.
- Ложь! "Civitas Solis" - это республика, собственно "Город Солнца", Стась. Кампанелла - философ и очень мудрый мечтатель. Его книгу следовало бы перевести на разные языки, чтобы ее могли читать все. Но именно всяческие наставники, Стась, немедленно окрестят сумасшедшим, каждого, кто прочитает "Philosophia realis" Кампанеллы.
- И тебя?
- Обо мне паны католики пока не знают... Правда, эту книгу мне подарил тоже наставник, Андрей Гонцель Мокрский. Прекрасный человек, если подумать о его окружении. Он правдиво излагает иезуитские каноны Священного писания и, наверное, даже гордится этим. А тут вдруг: "Возьми, говорит, младший брат во Христе, сие творение высокого разума. В жизни, молвит, не все суть подобно тому, что описывает Доменико. На левую чашу весов жизни он клал только черную несправедливость, которой достаточно на грешной земле, а на правую чашу - всю свою высокую мудрость смертного. Именно ее изучай, брат, как творение вдохновенного свыше разума и неуклонного стремления к будущему..." Так и сказал - "неуклонного стремления к будущему", "Никому, говорит, не рассказывай, где взял это антихристово евангелие, но лишь думай и, главное, чувствуй!" При этом он совсем свободно на память процитировал: "Sentire est scire!.." То есть: чувствовать - значит знать!