Хмельницкий (Книга первая) (Ле) - страница 3

В дорожной пыли, неестественно скорчившись, лежал надменный полковник жолнеров. Лицо его посинело, язык вывалился изо рта и касался песка. Мальчик сразу понял, что полковник уже мертв... Тут же, рядом, двое жолнеров и его отец возились с каким-то дюжим мужиком, пальцы обеих рук которого все еще были скрючены. Не оставалось сомнения в том, что именно он задушил полковника коронных войск. Вырываясь из рук жолнеров, он пытался подняться с земли. Лопнувшая по швам полотняная сорочка оголила красное, в кровоподтеках, плечо. Толстый казачий оселедец свисал с головы на глаза.

Казак наконец выпрямился - он был слеп. Мальчик сразу же узнал в нем одного из кобзарей - того, что помоложе. В последние дни по утрам он и его товарищ часто проходили через их хутор и смеялись, разговаривая со своим маленьким поводырем... Слепой повернулся в сторону холма и закричал во весь голос:

- Мартынко, дитя мое! Расти на горе панам...

Нетрудно было догадаться, что слепой обращался к мальчику-поводырю, успевшему убежать со вторым, более пожилым кобзарем.

И сын урядника бросился сквозь толпу в ту сторону, куда повернулся слепой. Ему захотелось догнать Мартынка. Вдоль холма извивалась тропинка, терявшаяся в кустарнике. Справа река Тясьмин несла свои бурные воды, вырываясь из объятий густого, непроходимого кустарника и пелены тумана, висевшего над зарослями.

Мальчику не удалось настичь Мартынка. А как было бы хорошо поймать его! Наверное, он, зрячий, и сообщил кобзарям о том, что к ним подъехал отряд жолнеров. Ведь сам слепой не мог узнать, что полковник рядом и его можно схватить за горло?.. Он уже встречал этого поводыря. Маленький восьмилетний невзрачный мальчуган, в одной рубахе, без штанов. Вот поймать бы такого и... Мальчик задумался над тем, как бы он наказал этого маленького преступника. А толпа редела, празднично разнаряженные люди покидали это страшное место. К удивлению мальчика, люди с отвращением смотрели на мертвеца с вывалившимся синим, грязным языком, не проявляя никакой жалости к нему и не осуждая слепого казака. Наоборот, женщины посмелее даже стыдили жолнеров за то, что те "слепому бедняге связали веревками руки".

"Слепого беднягу", босого, в изодранной сорочке, но по-прежнему грозного, с высоко поднятой головой, уводили от места, где он задушил полковника.

За площадью, на крутом берегу реки, стояла придорожная, еще совсем новая каменная корчма, построенная когда-то Феодосием Чигириным. Теперь она принадлежала Даниловичу - чигиринскому старосте, и ее арендовал ловкий шинкарь, живший где-то возле Жолквы. Пан Данилович уступил ему только небольшой домик с каменным подвалом, а большой дом, стоявший рядом, занял под староство. Туда жолнеры и повели коренастого слепого кобзаря. Отец мальчика, урядник Чигиринского староства, остался возле трупа, накрыл его кереей, оставленной на седле гнедого коня.