- Вы будете послами, паны стрельцы? - спросил Шаховской после осмотра.
- Да, уважаемый пан воевода, - отчеканил Семен и добавил: - Атаман конного отряда украинских казаков Семен Пушкарь, посол пана воеводы Болотникова, и мой товарищ по посольству Силантий Дрозд, рязанских вооруженных сил младший атаман.
- Умгу! - промычал боярин. - А приходилось ли вам, панове послы, прежде бывать на приеме у его величества, слышать его царскую речь?.. То есть не сробеете, если придется разговаривать с его величеством?
Семен почувствовал, как его бросило в жар. Он вмиг понял, что не зря князь задает такие вопросы. "Обман! Не тот Димитрий, не тот... Паны фальшивят, обманывают русский народ!"
- Да где же нам иметь такое счастье - видеть его величество, вельможный пан воевода? - сдерживая улыбку, произнес Семен, кланяясь боярину. - Но нам нечего бояться. Воюем от самого Путивля до Москвы. Наш славный воевода Болотников имел счастье видеть его величество, лично получать от него приказы - воевать с Шуйским. И нынче с его именем наши войска победоносно окружили Москву...
- Ну хорошо, заходите, его величество ждет вас.
Боярин раскрыл дверь, пропустив впереди себя послов. Семен и Силантий торжественно промаршировали вдоль комнаты и остановились, придерживая сабли. Потом сняли шапки, поклонились, описав шапками полукруг по полу.
- Вашему величеству московскому царю челом от военачальника нашего воеводы Ивана Болотникова! - одним духом выпалил Семен заученное приветствие.
- Рад видеть в добром здравии боевых соратников славного воеводы! хрипловатым басом, также по-заученному, ответил "царевич", выходя из-за стола. - С какими вестями прибыли еси, паны послы?
Семен почувствовал, что бледнеет, у него на лице выступил холодный пот. Перед ним стоял рослый, здоровый детина. Он ничем не походил на того Димитрия, которого знал Семен, разительное отличие сказывалось и в росте, и в общем облике, и особенно в голосе. Образ сухощавого, подвижного монаха, который был в воображении Семена неразделимо связан с тем, первым царевичем, не имел ничего общего с этим самоуверенным мужиком. Семену показалось, что этот лжецаревич сразу догадался, о чем подумал посол Болотникова. Недовольным взглядом окинув высокого, широкоплечего Силантия, названый Димитрий отошел к столу, словно хотел скрыться в полутьме, которую не могли преодолеть лучи трех свечей, воткнутых в подсвечники, что стояли на другом конце стола. Казалось, несколько слов, обращенных "царевичем" к своим закаленным в боях подданным, утомили его.