Волосы для пущего франтовства Вася намазал чем-то, по запаху напоминающим топленое масло, и прилизал их так, что все его вихры прилипли к голове, открыв розовые торчащие уши. Сапоги были начищены до блеска и распространяли запах ваксы.
Но Васе хотелось добиться совершенства, для чего он все время то одну, то другую ногу тер сзади о брюки, полируя носок сапога.
— Ну, как я вам, Дмитрий Степанович?
— Хорош, хорош, — смеясь, ответил Колычев. — Одно слово — картинка!
— Да уж, за меня краснеть не придется! — самодовольно ответил Вася. — Из купеческого звания и то не каждый таким франтом ходит.
Перед цирковым шатром было устроено из досок и шестов нечто напоминающее наружную террасу, на которой кувыркались и кривлялись несколько клоунов и гимнастов, соблазнявших почтеннейшую публику посетить представление.
Зазывалы визгливо выкрикивали, подмигивая прохожим:
А вот богатый город Демьянов,
Где каждый и сытый, и пьяный.
Там, окромя кабака и заведенья,
Куда ни взглянешь —
Представленье
на представленьи!
На лугу стоят балаганы,
Бьют в них в барабаны,
Акробаты в небо сигают,
А тигры пасть разевают.
Гимнасты покажут сноровку,
А наездники — джигитовку.
Публика кругом ходит чистая,
Суконная, форсистая.
А вот и неважная,
Холщовая да сермяжная.
Еле-еле к нам пробивается,
Зрелищем утешается…
На неприхотливого и не избалованного зрелищами Васю цирковые зазывалы произвели сильное впечатление.
— Ишь, щучьи дети, как складно выкрикивают, — завороженно прошептал он и замер у входа, любуясь трюками циркачей и встречая благодарным смехом каждую новую непритязательную остроту.
Глядя на восторженное лицо слуги, Дмитрий и сам не смог удержаться от улыбки.
В цирке Дмитрий сразу же столкнулся с приставом Задорожным.
— А, Дмитрий Степанович! Вечер добрый. Пришли к цирковым присмотреться? — заговорщицки спросил Тарас Григорьевич. — Я тоже. Думаю, с этим убийством нечисто… Может, кто из этих прыгунов тут замешан? Дело возможное! А вообще, Дмитрий Степанович, у меня волосы дыбом встают — что ж это делается такое на свете! Второй женский труп подряд. Светопреставление! И все в городе полицию винят, как сговорились, — бдительности, дескать, нет. Недоглядели! Но ведь на каждом углу по городовому не поставишь… А народ всякий страх божий потерял. Никто теперь греха не боится…
Цирковая программа шла своим чередом. Кувыркались на трапеции акробаты в блестящих лиловых трико; извлекал из цилиндра голубей, кроликов, шелковые платки и пышные букеты бумажных цветов фокусник Фуше; собачки, среди которых выделялись два грациозных пуделя в соломенных шляпках с бантами, под руководством молодой дрессировщицы танцевали и прыгали в голубой обруч…