И вот уже много лет я живу под чужим именем. Все, что было потом в моей жизни, из памяти не выбросишь, особенно первую поездку в Китай. Но это уже было в прошлом. Настоящим было только одно: я жил во Франции и был ее гражданином. В эту страну я возвращался после задания. Здесь меня знали, как Жана Марше. К себе на Родину я с тех пор так и не выезжал, после принятия того судьбоносного решения. Сколько лет прошло. Кто я на самом деле — знали единицы, да и в личном деле были только ссылки. Если почитать его не понятно кто я на самом деле, а тот уже давно погиб. Там был лишь псевдоним. Я не встречался лично со связниками, лишь только с тем, кого знал много лет лично — снижая опасность провала. Исключить этого нельзя, но снизить вероятность надо. Я помнил, что предавать могут только свои.
И вот я сидел в кафе, бездельничая, отдыхая, стараясь отвлечься от предстоящего задания, и выдавая себя за бизнесмена, каким я впрочем, и был. Официально я владел не большим арт-салоном, иногда публиковал статьи об искусстве, занимался коммерцией. Во всяком случае, финансово я был независим, и даже можно считать обеспеченным. Изучению искусства я посвящал свое время в Китае, тогда и сделал это направление одним из своих из прикрытий. Это помогало и в общении.
— Жан, — услышал я голос Николя. — Вернись. Уже проглядывает солнце, и народ вышел на улицы.
— Да, я вижу.
— Ну и хорошо, а то я подумал, что уйдя в себя, вернешься ли? — улыбался Николя глазами.
— Это не для меня. Я люблю жизнь.
— Вот, правильно мыслишь, — изрек он, отпивая из стакана, — нечего бродить по закоулкам памяти. У всего в жизни есть срок, так что не стоит уходить в себя. В этом мире и так просто заблудиться и надо попытаться стать счастливым в любом переулке на пути.
— Так уж и в любом?
— Я же сказал надо попытаться.
— И куда деть груз прошлого?
— Да ты что!? — удивленно посмотрел он на меня. — Ты еще молод, прекрасно выглядишь. Это мы старики уже потеряли свой лоск, хотя в душе еще молодимся. Это нам приходится слишком много таскать с собой на душе. У тебя в ней еще полно свободного места.
— Да она у меня бездонна.
— И хорошо. Тебя должно интересовать многое, особенно женщины.
— Ты думаешь, они меня не интересуют?
— Я так не думаю, но вот обрати внимание, — и он указал взглядом за веранду, где у лотка остановилась молодая женщина, среднего роста, в белой блузке, легком пиджаке, темно-синей юбке. — Видишь ее. Очень привлекательная француженка.
— Она не француженка.
— Почему?
— В это время, такие, как она, здесь не ходят. Одета более строго. Не из офиса вышла сюда.