— «У истины есть свой вкус и своя ценность», есть такая фраза.
— И каковы вкус и ценность у вас?
— Правда.
— Не разочаровывайте меня. У каждого своя, правда. Но все-таки я близок к вашим задумкам. Чего вы хотите?
— Не думаете же, вы, что у меня есть заготовка? А что вы можете предложить?
— Это уже другой разговор. Заменить одну информацию на другую.
— Которая вас не затронет.
— Пусть так. Вы обещаете не публиковать статью об этом районе, а мы предоставим вам другую информацию, например о контрабанде наркотиков. В результате правительство правильно реагирует, идет операция, канал перекрывается. Кто-то уходит с постов, народ доволен.
— Уходят не нужные?
— Не всегда. Я уже говорил, что оппонентов нельзя убирать.
— Не думаете же, вы, что контрабандисты, прочитав статью, не изменят систему, не свернут лагерь, не закроют канал.
— Статья выйдет одновременно с заявлением правительства. Там будет ссылка, что иностранный журналист помог власти и так далее.
— Я же сказал, мне слава не нужна.
— Пусть без упоминания вашего имени.
— И после этого на меня начнется облава.
— Да не будет ничего. Нужны вы им.
— А почему вы, зная о лагере, о канале не сделаете это сами для власти. Подарок для них.
— Делаем, мы сотрудничаем в этой области, но в данном случае есть возможность обмена.
— А почему не предложили вашим журналистам статью сделать? Это было бы более эффектно.
— Так сложились обстоятельства. Вы влезли в это дело. К тому же у вас есть теперь свобода передвижения, и вы не связаны с редакцией. Вы свободный человек.
— А как я получу информацию?
— Мы ее вам предоставим.
— Не пойдет. Я привык все видеть собственными глазами. Не хочу верить чужим бумагам.
— Вы понимаете, что это опасно?
— Догадываюсь. Но мне более интересно, кто за этим стоит.
— А вам это зачем? — вежливо осведомился он.
— Это моя страховка, что после операции я останусь жить.
Джеймс задумался. Видя, что разговор за столиком прекратился, официант убрал все стола и принес кофе. Все это время Джеймс просчитывал варианты. После ухода официанта, он еще минуты две сидел, молча, я же пил кофе.
— Мне надо подумать. А вы так и не сказали свое мнение о лагере?
— Из того, что мельком удалось увидеть, я думаю, что там готовят боевиков. Во всяком случае, там все для этого есть.
— Мне это известно, — усмехнулся Джеймс, — потому как вас там приняли и что собирались сделать.
— И что собирались?
— Мальчика для битья. Узнать было трудно, но не невозможно. Вы выдержали, успели сбежать.
Неаккуратно, подумал я. Давать информацию подобного рода, значит сообщить, что у тебя там есть свои люди. И для чего ты это сделал? Случайно? Нет. А вот какая цель надо подумать.