— Красный мартини.
Бармен кивнул головой и через минуту передо мной бокал с мартини.
— Не важный сегодня день, — поделился я с барменом.
— Это для кого как. В такую погоду к нам чаще заглядывают.
— Да, получается, что может быть лучше плохой погоды, — погода еще хуже.
Бармен промолчал. Дождь закончился, и я покинул бар. Несмотря на то, что завтрак был более-менее чем скромный, есть не хотелось. Идя по улицам, я несколько раз проверился, хвоста не было. Хотя его может привести Лаура. За десять минут до назначенного времени я укрывался у входа в Moll El Palermo Shopping. Дождя не было, но стоять на тротуаре в такую сырую погоду не хотелось. Я по привычке рассматривал прохожих, вглядываясь их лица.
В начале пятого, раздался звук клаксона, и я увидел стоящий у обочины автомобиль. Оторвав свое тело от стены, которую подпирал все это время, я подошел и сел впереди, рядом с Лаурой.
— Здравствуй, — посмотрев мне в глаза, произнесла она. Я ответил на ее приветствие, и машина отъехала от обочины.
— Куда едем? — осведомился я.
— Если назову, тебе это может ничего не сказать.
— А к кому?
— Почему ты решил к кому?
— Потому что с тобой мы могли поговорить, где угодно.
— Приедем, увидишь. Надеюсь, ты не боишься?
— С тобой я ничего не боюсь.
— Почему со мной?
— Потому что доверился.
Дальше наш разговор перешел на ничего не значащие темы, чтобы скоротать время в дороге, а молчание вносит напряженность. Ехали мы на восток города и вскоре свернули на узкую улочку, состоящую из двух- и трехэтажных домов. Это был старый район, куда еще не пришла мода урбанизации. Мы остановились перед приятного вида зданием, переделанного под офисы. Но не в это здание направилась Лаура, а в соседнее, которое было грязнее своих собратьев. На двери висела нелепая вывеска, где сообщали о своем существовании — разные конторы. Несмотря на внешний вид, внутри было чисто уютно. Мы поднимались на третий этаж, каждый этаж имел свой цвет. Первый был светло — синим, второй темно-коричневым, третий бледно-серым.
Лаура шла впереди меня, так что я мог созерцать ее стройную фигуру. На ней был голубой костюм-двойка, волосы не просто спадали на печи, а были художественно взлохмачены.
Черные чулки со швом, подчеркивали стройность ног. Чтобы как то нарушить молчание, я сказал:
— У тебя сбились набок швы на чулках, — сказал я ей в спину, не известно, на какую реакцию рассчитывая, то ли злость, то ли смех.
Она чуть обернулась, чуть приподняла бровь:
— Тебя это смущает?
— Скорее возбуждает.
— В следующий раз, специально для тебя, я их надену швами вперед, чтобы ты мог их поправить.