Мы очень жалели, что директор нас не учил дальше и всю математику вела Анна Ивановна, импозантная, немолодая уже дама, объяснения которой было трудно и неинтересно слушать. Ее никто не ненавидел, но никто и не уважал. В самых хулиганистых классах, шестых и седьмых, на ее уроках разговаривали и баловались. «Постукиваете! — вдруг оборачивалась она от доски, прерывая свое объяснение и указывая пальцем на стучавшего по парте номерком. — У меня музыкальный слух, я все слышу». Если кто-то тихонько спрашивал соседа, сколько времени, она тотчас же громко говорила: «Столько же, сколько вчера в это время!» — и сама этому неизменно смеялась. Она считала такое замечание верхом остроумия. Рядом со мной в седьмом классе сидел смешной озорник Петя Тужиков (я называла его Тетя Пужиков). Он привязывал к крышке парты толстый резиновый шнур, натягивал его на спинку сиденья и дергал: «Анныванна, вы все говорите, что у вас музыкальный слух, а вот какой это сейчас инструмент звучал?» Отрезал у меня хвостик косички и волосы рассыпал на математической страничке классного журнала; учительница недоумевает, дует на журнал. «Вы там волосы, что ли, нашли, Анныванна? Это вам от Фаерман на память, вы их не выбрасывайте». «Тужиков, а вы не тужите», — часто только и придумывала она сказать. После седьмого класса Тужиков, как и многие другие, ушел в техникум, но Анна Ивановна до десятого класса не могла забыть его и часто спрашивала меня: «А вы помните соседа вашего, Тужикова?» С того времени, как мы начали учиться в новой школе, изменили названия некоторых оценок. Теперь было «отлично» вместо «оч. хорошо», «хорошо», «посредственно» («пос» или «пёсик») и «плохо» («плюмбум», как говорил наш химик). «Посредственно» звучало хуже, чем прежнее «удовлетворительно», и, конечно, больше соответствовало своему значению. С другой стороны, было очень удобно переделывать в дневниках (дневники — тоже нововведение тех времен!) «пос» на «хор». Я этим воспользовалась, правда, только один раз, кажется, в седьмом классе. Не хотелось расстраивать папу низкой оценкой по алгебре в третьей четверти.
Учебники в то время были уже не «стабильные», передававшиеся из класса в класс, а продавались в магазинах. Но учебников по истории еще не было, а на первых порах не существовало и хрестоматий по литературе. Я даже получила по этой причине «плохо», когда нам задали выучить наизусть «Песнь о вещем Олеге». У всех учеников стихи Пушкина дома оказались, а я постеснялась сказать, что у меня нет, наврала: «Я не успела выучить». Потом переписала у кого-то и выучила так крепко, что до сих пор помню!