Они с Лизой все также молча поднялись на второй этаж по широкой лестнице с витыми чугунными перилами. Лиза своим ключом открыла дверь. «Вот зараза!», – выругался Махотин вслух на неживой лай. Лиза усмехнулась. Она почти добилась своего. Когда-нибудь ему надоест видеть вокруг керамические морды, и она поставит ему условие: они съезжают с этой дурацкой квартиры, она выкидывает всех собак. Вот такую сложную комбинацию она придумала, а с Махотиным иначе никак нельзя, Махотин вот такой, непростой! Как же трудно притворяться спокойной! Как трудно все время что-то придумывать, чтобы удержать его возле себя, такого необыкновенного. Каким трудом, какой дорогой ценой он ей достался! Грех так говорить, но ей помог тот пожар. Он ей до сих пор снится по ночам, хотя она его и не видела. И женщина горящая снится. Его, Махотина, любимая женщина. Как больно-то до сих пор! Больно, что он не любит, а играет в любовь. Вроде ласков, а вроде и не с ней. Подарки, кажется, от души, но для кого? Для любимой ли? Или так, по долгу? Она устала себя обманывать. Женился бы на ней Махотин, если бы ее отец его тогда из тюрьмы не вытащил? Нет, умирал бы от горя, а о ней и не вспомнил.
– Боря, есть хочешь? – она кивнула в сторону кухни.
– Нет, спасибо, Лиза.
– Тогда пойди, поговори с Аленой. Или мы теперь никуда не поедем? – добавила она с надеждой.
– И не мечтай. Лучшее, что я могу сейчас сделать, это смыться в деревню, ты что, не понимаешь?
– Нет, не понимаю твоей паники, уж прости. Дело давно закрыто. Ты к нему с какого боку? Если даже что, папа опять поможет.
– Папа, папа! Ты не понимаешь, что это кто-то из ее родни докапывается?
– Чего ради?
– Если денег хотят, это – полбеды. А если мститель какой оголтелый? Пристрелит втихую, и останешься вдовой.
– Ты боишься?
– Да, Лизок, боюсь, – он смотрел ей прямо в глаза. Она вдруг разом поняла, что он действительно напуган. И она на самом деле может стать вдовой. И испугалась сама. Он никогда при ней не показывал слабость. Он и себе ее не показывал.
– Боря! Хочешь, отец приставит к тебе телохранителя? – она мягко дотронулась до его щеки тыльной стороной ладони.
– Нет, Лиза, не хочу. Я, наконец, хочу до конца разобраться, кто и зачем убил мою жену? Что-то подсказывает мне, что это писулька – привет от убийцы. Мне нужно время. Я боюсь, что он не даст мне этого времени. Ты помнишь ту первую записку, которая была в корзинке с Ларой? Она была в таком же конверте. Даже картинка такая же. Памятник Чапаеву. Я хорошо запомнил. Потому, что жил я в доме напротив драмтеатра и окна моей комнаты выходили прямо на этот памятник.