Он ее искал. Провожая Ксюшу после тенниса, он заглядывал в танцевальный зал – знал, что у Софьи урок с тонким в талии и с голосом мышонка балетмейстером. Ревновать к нему смысла не было – тот явно был вне традиций. И к партнеру Софьи Миронову Клим не ревновал. Они жили с Сергеем в одной комнате, и Клим знал, что тот без ума от своей подруги. Подруга на два года уехала учиться в Штаты, Серега зарабатывал бабки на свадьбу и подарок любимой. Красоты Софьи он, конечно, не заметить не мог, но, будучи сам далеко не уродом, считал красоту чем – то вроде слуха, зрения и обоняния – ну, есть и есть, что уж внимание обращать. Вот, если бы не было…И Клим жил спокойно.
Но был человек, которого Клим опасался. Он был вдвое старше Клима, вроде и не соперник совсем, умом это понять можно бы. И Клим поносил себя всячески, когда чувствовал, как огнем обжигает, когда он видит Софью рядом с ним. Чертов сторож, охранник, конокрад (а как еще цыгана обозвать?) будто нарочно попадался на глаза то на скамейке в саду, то на балконе. А рядом она, Соня. И как глядит на него, слово каждое ловит. Хотя нет, говорит больше она, наблюдал Клим как – то за ними с полчаса, не меньше. А он слушает, да улыбается так понимающе. И куда Агнесса смотрит! Соня же девочка совсем, Клим сам бы ее пальцем не тронул!
Удалось ему только несколько раз за эти год с ней словом перекинуться. И слово – то какое – «привет». Он был занят практически сутки. Что такое партнером Ксюшки быть, Клим понял уже на третий день. Кого уж они (это о руководстве он так!) из девочки сделать хотят, нагружая сверх меры? Но программа у Ксюши была такой, что у Клима иногда голова кругом шла, ноги гудели, от шахматной доски в глазах рябило, рука от ракетки неотделимой начинала казаться. А девочка ничего, выдерживает. Стыдно Климу слабость свою перед ней показывать, только с детства он ленив, знает за собой грешок. Бабушка все подгоняла его, подпихивала, теперь вот стыд перед малышкой. Пробовал он с Агнессой Лазаревной поговорить на эту тему, да ушел пристыженный: усмехнулась старушка ласково, пожалела вроде как. И две фотографии ему под нос – Ксюша год назад и сейчас. На давней – взгляд волчонка, прическа взъерошенного воробья и майка тощий животик не прикрывает. Пацанка, одно слово. А сейчас! Пригляделся он внимательно – женщина будет – высший класс. Конечно, округлостей нет пока, но грация тонкой талии уже видна. Платишко – мини под горлышко, ножки не такие уж и тоненькие! И волосы уже ушки прикрывают. А кончики ушек такие женственные, мочка овальная, а в ней – крохотные капельки сережек. А взгляд! Не пустой кокетки, но зазывный! И, бабушка бы сказала, порода видна. Красота умная. И цена такой красоте – высокая. Клим понял, зачем Агнесса Лазаревна ему эти фотографии показала: если за год так девочка оперилась, что же из нее будет через два? Почувствовал тогда Клим свою причастность к этому творению, учителем себя ощутил. А приятно! И кольнуло ревностно – что же из Софьи они такую же не сделают?