.
Подготовка Игоря к войне, по-видимому, заняла весь 940-й и первые месяцы 941 года. В мае, с открытием судоходства по Днепру, русская флотилия выступила в поход. По свидетельству византийских источников (повторенному затем и русским летописцем), Игорь вел к Константинополю 10 тысяч «скедий», то есть ладей[43]. Однако эти сведения представляются явно завышенными. По-видимому, ближе к истине другой хронист — итальянский (лангобардский) писатель и дипломат Лиутпранд, епископ Кремонский, по словам которого, флот «короля руссов» Игоря насчитывал более тысячи судов>{55}. Но и названная им цифра выглядит весьма внушительной. Если считать, что на каждой ладье руссов находилось до сорока воинов (а именно столько их было во время предыдущего похода на Царьград князя Олега>{56}), то получается, что в поход выступило не менее сорока тысяч человек!
Нет сомнений, что Игорь и киевские воеводы внимательно следили за тем, что происходило в столице Империи. Момент для выступления, казалось, был выбран удачно: весной 941 года основные силы византийского флота покинули Царствующий град и ушли в Эгейское море для защиты островов от арабов; сухопутные силы также находились вдалеке от столицы — на северной границе, во Фракии, и на восточной — в Сирии. Однако пограничная ситуация сложилась в тот год благоприятно для императора Романа. Выступи Игорь хотя бы годом-другим раньше — и у него было бы гораздо больше шансов добиться успеха. А так удача оказалась не на его стороне. Да и вообще, почти всё в этом походе складывалось против него.
Подойти незамеченным к Босфору русскому флоту не удалось. Разведка у византийцев была хорошо налажена — суда херсонитов постоянно дежурили близ устья Днепра и следили за любыми перемещениями вражеских кораблей. Столь внушительная эскадра русских не могла их миновать. Стратег Херсонеса прислал весть в столицу, но еще раньше о приближении русского флота императора уведомили болгары, бывшие в то время союзниками византийцев. (Предусмотрительный Роман Лакапин еще в 927 году заключил мир с сыном болгарского царя Симеона Петром, выдав за него внучку Марию, дочь своего сына Христофора). К тому времени, когда русские суда приблизились к столице Империи, василевс Роман успел принять необходимые меры.
Сам бывший до своего восшествия на престол друнгарием (командующим) флота, а начинавший вообще рядовым стратиотом (воином), Роман по достоинству оценил опасность, нависшую над Царствующим градом.
Карьера этого человека выглядит необычной даже по византийским меркам. Роман Лакапин происходил из незнатного армянского рода и был сыном простого воина. (Он «был простым и неграмотным человеком, не принадлежал ни к тем, кто с детства воспитан в царских дворцах, ни к тем, кто с самого начала следовал ромейским обычаям», — с нескрываемой неприязнью отзывался о нем Константин Багрянородный