В библиотеке было всего несколько читателей, которые сидели или стояли, всецело поглощенные поиском нужных книг. Я хотел, чтобы Сунми заметила меня, но она почти не отрывалась от компьютера. Когда очередной посетитель подходил с необходимой книгой, она брала читательский билет и делала регистрационные записи. При этом она даже не поднимала головы. Не знаю почему, но у меня сложилось впечатление, что она не хочет встречаться взглядом с другими людьми. Казалось, словно что-то постороннее, чуждое, попало в ее душу и затаилось там.
«О, да тут любовь!» — Как удар молнии, всплыло в памяти наглое лицо того мужчины, который смотрел на меня с насмешливой улыбкой, будто разговор шел о чем-то нелепом. Его едкая улыбка с размаху швырнула мою искренность на асфальт. Сколько времени уже прошло. Но я помню все, будто это случилось вчера.
Она встала с места и направилась к книжным полкам. Прошла мимо меня, прижимая к груди стопку книг. Это было довольно рискованно: книг у нее в руках было столько, что верхнюю ей пришлось придерживать подбородком. Легкое дуновение ветерка — это она прошла мимо. Я тихонько вздохнул, пытаясь почувствовать ее запах. От нее исходил легкий аромат персика. Она шла, стараясь не уронить книги, и смотрела себе под ноги, так что не могла увидеть меня. Хотя в любом случае, вряд ли она бы меня узнала.
Она отошла от меня шага на три, и тут «бах» — раздался грохот. Огромная стопка книг ходила ходуном у нее в руках, и стоило ей на миг потерять равновесие, все рухнуло на пол. Книги валялись повсюду. Некоторые отлетели совсем далеко.
«Ой!» — для меня ее короткое восклицание было сигналом к тому, чтобы подойти. Оставаться в стороне и дальше было уже просто неприлично, и я, стараясь вести себе как можно более естественно, направился к ней. Она, присев, одну за другой поднимала с пола книги. Я стал ей помогать.
— Спасибо, — едва слышно прошептала она. Я клал собранные книги ей в руки.
— Давайте я сам поставлю их на полку? — Мой голос слегка дрожал.
— Да нет, ничего, — ответила она, снова зажав книги подбородком.
У меня перехватило дыхание. Вот бы она подняла голову и посмотрела прямо на меня. Интересно, какое у нее будет лицо, когда она поймет, что перед ней — я. Но она, будто решив вообще никогда ни на кого не смотреть, только слегка кивнула головой. Я все еще стоял у нее на дороге, поэтому она опять повторила: «ничего», как бы прося дать ее пройти, но я по-прежнему заслонял путь, и ей ничего не оставалось, кроме как поднять глаза и посмотреть на меня.
На ее лице, напоминавшем растение, которое выросло в тени, вдали от солнечного света, на миг отразилось сомнение, тут же сменившееся крайним смущением.