Сунми опустила стекло, будто ей не хватало воздуха. Солнце сразу просунуло свою прозрачную руку в салон. Крылышки мошек на окнах засеребрились. Похоже на переливающееся в лучах утреннего солнца прохладное море. Почему-то я вдруг подумал, что море недалеко. В воздухе чувствовался характерный солоноватый запах.
Сон, приснившийся Сунми, и правда не был простой сказкой. Странный сон, она была права. Беспокойство, которое слышалось в ее голосе, наверно, передалось и мне — мои нервы были как оголенные провода. Я знал то, чего еще не знала Сунми. Знал, что этот сон — вещий. Он ждал моего истолкования. Я был тем человеком, который мог объяснить, что значила эта «сказка». Я не мог стать частью ее сна, мне оставалось только стоять в стороне и разгадывать его. Внезапно я подумал, как жалка моя участь, — я всего лишь толкователь ее снов, это все равно что быть нищим оборванцем и питаться объедками — так же унизительно. У меня горело лицо.
Сунми рассказала еще не весь свой сон. Помолчав немного, она продолжила.
— Морской бог жалел, что был так суров с бедной девушкой. Он раскаивался в своей жестокости. Поэтому превратил и ее в зернышко. Через некоторое время на том месте, где она умерла, выросло дерево. Его вершина устремлялась в небеса. Как будто тянулось к тем самым звездам, которыми любовались юноша и девушка, когда клялись друг другу в вечной любви… Так на противоположных берегах моря стояли два огромных дерева, соединяющих небо с землей. Казалось, они были готовы кинуться в море и поплыть. Но они не умели плавать. Не умели летать. Не могли двигаться, а просто стояли каждый на своем месте. Казалось, что любовь двух людей, превращенных в деревья, окончена. Но это не так. Это был не конец. Завершение этой истории было таинственным, чудесным и совершенно неожиданным. Когда на землю опускались ночи, те самые звездные ночи, под покровом которых двое когда-то клялись в вечной любви, деревья удивительным образом приближались друг к другу. Изо всех сил они тянулись корнями, как стрелами, через море. Корни деревьев бежали во всех направлениях, прорезая толщу морской воды. Наконец, встретившись посередине моря, они сплетались в одно целое. Как руки двух любящих людей, они гладили и ласкали друг друга. Как нежны и горячи были их объятия! Сон ли это был? Все виделось мне так ясно и подробно, будто это происходило на самом деле. Я спала, но мне казалось, что кто-то и вправду гладит меня по щеке. Та девушка — это я? Почему мне приснился такой странный сон?
Она замолчала. Я был удивлен — ведь окончание ее сна было известно мне. После похорон того старика по дороге в Сеул я представлял себе, как корни огромной пальмы на утесе вытягиваются и покрывают причудливым узором морское дно. Корни дерева достигают моря, которое принимает пальму в свои объятия, — нет, наоборот, дерево так огромно, что держит в своих объятиях море. Дерево огромно даже по сравнению с морем. Мне представляется, как длинные корни пальмы, уходящие глубоко под землю, простираются через Тихий океан до самых джунглей Бразилии или Индонезии. Ни одна живая душа не знает, что ночью пальма прорезает воды Тихого океана. Кощунственно было бы полагать, что это дерево не двигается, приковано к своему месту. Посмотрите на нее, на эту пальму, пересекшую Тихий океан. Разве можно говорить, что, сделав это однажды, она не сможет сделать это снова? Я знаю, что дерево перемещается, просто людям не дано это увидеть.