Маркиз не желал, чтобы над ним посмеивались снобы или завсегдатаи великосветских салонов.
Он гордился своими предками и строго контролировал каждый свой поступок. Он просто не мог допустить, что о нем станут судачить и рассказывать анекдоты. Маркиз знал, что он этого не переживет.
Конечно, он любил хорошо пожить, но еще в юности дал себе слово, что будет избегать крайностей, и в течение многих лет успешно руководствовался этим правилом.
Он продолжал разглядывать портрет, висевший над камином. В этот момент дверь в гостиную открылась.
Он обернулся и увидел Ванессу.
Какое-то мгновение маркиз смотрел на нее, их взгляды встретились, и он заметил, как на ее нежном лице проступил румянец.
«Наблюдать за ее волнением все равно что следить за восходом солнца», — решил маркиз. Предчувствия не обманули его, и Ванесса показалась ему теперь еще более привлекательной.
Маленькая, хрупкая, с лицом точь-в-точь как на миниатюре, которую ему показал принц, она словно излучала непонятную духовную силу. Его сомнения сразу улетучились, он понял, что до мельчайших подробностей ее образ запечатлелся в его памяти после их первой встречи, хотя и опасался, что не сможет описать черты ее лица.
Ее небольшой нос был прям и тонок, губы изящно изогнуты, и он никогда еще не видел таких огромных и выразительных глаз.
Ванесса сделала реверанс, и маркиза вновь поразила необыкновенная грациозность девушки, данная ей природой.
— Доброе утро, Ванесса, — поздоровался маркиз. — Наверное, я удивил вас своим визитом?
— Да, — едва слышно ответила Ванесса. — Я не поверила, что это правда, когда Доркас сказала мне о вашем приходе.
— Для меня не составило большого труда вас отыскать, — проговорил маркиз. — Я узнал ваш адрес от принца Уэльского. Он купил миниатюру, написанную вашим отцом. Это был ваш замечательный портрет.
— Мой отец не хотел этого афишировать, — пояснила Ванесса. — Картина называлась «Портрет неизвестной девушки».
— Ну, мне-то эта девушка была хорошо известна, — улыбнулся маркиз.
Во время разговора Ванесса избегала глядеть ему в глаза. Рэкфорд понял, что она очень застенчива.
Она попыталась преодолеть робость, сделала шаг вперед и указала гостю на стул.
— Не угодно ли вам присесть, милорд?
Он обратил внимание на ее тонкие, длинные пальцы, вспомнил, как она сжимала на груди белую шаль, сидя на краешке кресла в его спальне.
— Думаю, что мне следует повидаться с вашим отцом, — сказал маркиз. — Я должен передать ему просьбу принца.
Ванесса ничего не сказала, и он продолжил:
— Не смущайтесь, если в мастерской не прибрано. Я привык иметь дело с художниками и знаю, что они не любят, когда кто-то, пытаясь навести порядок, трогает и переставляет их вещи.