— Картина преступления нехарактерна для профессионала. Наемник предпочел бы огнестрельное оружие — проще и надежнее. И, во всяком случае, не стал бы уносить с собой кастет или нож, чем он там ее…
— А если орудие преступления он выбросил по дороге?
— Возможно. Но маловероятно. Нож может отыскаться, и на нем будут отпечатки пальцев. К тому же что-то мне пока не верится, что кому-то было необходимо расправиться с Шиловской при помощи наемника. Пока не верится. Красивая женщина, актриса и, кажется, известная… Впрочем, материал на Шиловскую сейчас собирает Лиля Анцупова…
— Ну, не скажите, Михаил Аркадьевич… Хотя бы даже Тюрина, домработница, имела зуб на хозяйку. Была недовольна, что задешево продала квартиру, и мечтала вернуть ее обратно. Посмотрите, как все сходится, — возбужденно доказывал Ильяшин. — Тюрина возвращается домой, застает дома Шиловскую. Предположим, у них происходит ссора. Тюрина убивает Шиловскую ударом в висок. Если Тюрина смогла бы позвонить в это время в милицию, то она сообщила бы, что, вернувшись домой, нашла хозяйку мертвой, и сразу оказалась бы вне подозрений — ее только что видели входящей в дом, у нее железное алиби, в магазинах ее вспомнят и подтвердят, что она там что-то покупала. Но в этот момент внезапно ее нервы не выдерживают и у нее случается приступ. Через пару часов приходит массажистка и застает убийцу и ее жертву лежащими на полу. А?
— Что ж, довольно правдоподобно, — одобрил Костырев. — Подходит как умственное упражнение для любителей насильно сводить концы с концами. Но существует много «но». Первое: что бы дало убийство Тюриной? Квартиру? Вряд ли.
— Если она ненавидела свою хозяйку, то не в квартире дело.
— Возможно, и ненавидела. Испытывала личную неприязнь. Что ж, такие чувства вполне обоснованны. Мотив, хотя и несколько притянутый за уши, имеется. Но учти, если человек решается на убийство — он соответственно настроен, и инсульт на таком фоне не вписывается в картину.
— А что, если болезнь инсценирована, чтобы снять подозрения?
Костырев задумался, расхаживая по кабинету, заложив руки за спину. Ильяшин выжидающе смотрел на него, краем глаза замечая, как потоки воздуха, летящие от вентилятора, шевелят пряди седых волос на голове начальника.
— Можно инсценировать высокую температуру, кашель, насморк. Но мозговой удар? — Костырев покачал головой. — А коматозное состояние, имитация паралича, потеря чувствительности конечностей? Кроме того, ни один даже самый искусный симулянт не в силах обмануть томограф — он сразу же покажет, что с мозгом все в порядке. Если бы это была симуляция, то тогда мы уже могли бы пригласить Тюрину как свидетельницу в этот кабинет.