Проснувшись тем утром, Мурат Кустурица сделал все по задуманному. Зажарил себе шницель, в большую миску нарезал салата, закрыл обе тарелки фольгой и отправился на Шеноину 14. Солнце едва взошло, а он уже зашел к нам в квартиру и поставил шницель с салатом в холодильник. Когда он пришел на работу, стало ясно, что это будет один из тех июльских дней, когда в Секретариате по делам информации республики Боснии и Герцеговины особо работы нет. Большинство его сотрудников были уже в отпуске. Несколько раз в течение рабочего дня Мурат Кустурица вспоминал о шницеле, который будет съеден им с превеликим удовольствием, и тогда, в прохладе квартиры с высокими потолками австро-венгерской постройки, можно будет по-царски вздремнуть часок, а то и два.
Мишо Мандич в отпуск еще не ушел. Тоже решил остаться в пустом городе. Каждый день приходил он в нашу квартиру, в которой его дочь перед отъездом прибралась и, конечно, опустошила холодильник. Знавшего голод человека никогда не покидает желание чем-нибудь перекусить. Поскольку холодильник оказывался по-прежнему пуст, Мандичу не оставалось ничего, кроме как, убедившись в этом, закрыть его, выспаться и отдохнуть душою от утомительных дел гражданской юриспруденции.
Около половины третьего Мурат покинул здание Исполнительного Собрания и направился в сторону Шеноиной 14.
- Все к тому, что мне не мешает маленько перекусить, - улыбнувшись, умозаключил помощник министра информации республики Боснии и Герцеговины.
И даже принялся насвистывать свою любимую песенку «Потому что бродяга я... меня манит дорога...». И, словно тигр, ускорял свой шаг по мере приближения к цели: «Ну, держись, шницелечек мой, немного же тебе осталось, ждет тебя Страшный Суд! Ух, покажу я тебе, вот увидишь!», говорил он про себя.
По дороге завернул в «Градину» и купил хлеба и приправ к салату. Заодно учтиво поздоровался с Ризом, сараевской легендой и гомосексуалистом:
- Как дела, Риз, новые мальчики есть? - спросил его мой отец, а тот все попыхивал своей вечно зажженной сигаретой. Говорили, что и во сне держит он ее в уголке рта, правда, потушенную.
- Да ладно тебе, Мута, докапываться, не дай Бог услышит кто, так и впрямь подумают, что я... - и он расхохотался, а Мурат прервал его:
- Да ты что, да разве им когда такое в голову придет, все ж знают, что ты нормальный!
Взял Мурат хлеб и отправился на Шеноину. Радостно открыл двери нашей квартиры, зашел на кухню и подумал: «Вот молодцы, какая прохлада, и потолки высокие, не зря все-таки эти австрийцы владели миром и распространяли свою цивилизацию и архитектуру!». Снял он с полки тарелку, поставил ее на стол, зажег плиту и, напевая, пошел к холодильнику. Открыл холодильник и... не смог поверить своим глазам. Ну как же так? Разве можно оставить такое без последствий? Кто-то съел его шницель!