- Ни в коем случае, ни ногой, собьет тебя там машина!
Смерти я не боялся. Тем более, что я тогда и не понимал до конца, как это, смерть. Но что-то удерживало меня на этой стороне. Если б кто из города пришел к нам в гости и назвал нас «цыганами», то я не посчитал бы это обидным. Потому что все в центре боялись цыган. Большинству не было даже ясно, почему это горичане болеют за футбольную команду «Сараево». Раз уж в городе называют их «индейцами», было бы им логичней болеть за «Желью».
Дома на Горице были разбросаны так, будто выпали из громадного самолета. Если смотреть с Черной горы, то взгляд скользил вниз по крышам до самого города. Жила тут пригородная голытьба, и только в одном месте, где был наш дом, обитали офицеры ЮНА и чиновники.
Когда я спешил в сумерках домой, из-за заборов слышна была громкая музыка и довольно необычные фразы.
- Мама, достань мне сигареты из холодильника.
или:
- Кинь зажигалку с бойлера.
Таким образом соседям за забором давалось понять о повышении собственного благосостояния, несмотря на скудные зарплаты, которые тут назывались «голодайками». Хватались горичане за любую подработку, или трудились на загородных земельных участках, называя их «ранчо». С того и кормились, а с зарплаты, поднакопив, покупали холодильники и бойлеры.
Каждый вечер, с точностью швейцарских часов, мимо старого горицкого продмага шатаясь ковылял «манекен погибшей любви», как называл его Паша, Алия Папучар>[10]. Известен он был в Горице тем, что однажды постирал штаны своей жене Самке, а также своим пристрастием к виноградной 50-градусной ракии.
- Алия Папучар Самке постирал штаны! - кричал Паша и в последнюю секунду увертывался от пинка от этой пьяной громадины.
Алия Папучар проживал за забором, на котором висела ржавая синяя табличка с номером 54 по Краинской улице. Тот факт, что он постирал своей жене штаны, являлся для горицкого мужчины чрезвычайно постыдным. Никто на Горице в нем не сомневался, и особенно мы, горицкая детвора. На кепке Алии был номер четырнадцать, и работал он на Нормальной станции, разнося чемоданы и прочий багаж. А в это время Самка водила к себе ухажеров. Алия пил и ничего об этом не знал, или притворялся, что не знает. Соседи говорили о нем:
- Так ему и надо, нечего пить пятидесятиградусную ракию.
Мы, горицкая детвора, бежали за ним и кричали:
- Алия Папучар Самке постирал штаны!
Лил ли дождь, сыпал ли снег, грело ли солнце, или сшибал с ног ветер, ответ был одним и тем же:
- Пиздуйте отсюда, сучата!
Поднимался он в сторону дома 54 по Краинской улице, и мы слышали как бормочет себе под нос громадина: