Ой, совсем воздух не поступает!
Умираю… Я умру сейчас?
Анжела пытается открыть глаза… «Спасите!» – звучит в голове, но наружу вырваться не может. Кто-то понимающий усаживает ее, обкладывает подушками, чтобы не упала, накрывает нос и губы прозрачной пластиковой маской. Терпкий воздух начинает поступать в горло, дышать становится легче.
Предплечье стягивают жгутом, укол в вену… Боль возвращает в реальность… Ненадолго. Снова провал.
– …Вставай, соня! На самолет опоздаешь!
Бодрый, решительный голос вытягивает Анжелу из глубокой ямы, в которой она не чувствовала своего тела, в которой колючие мысли не царапали ее душу. Темнота, пустота, почти невесомость.
А сейчас веки не поднять, рукой не пошевелить…
«Куда-то ехать? Не хочу! Не могу! Не буду!» – вопит все ее существо.
– Ну, мать, бормочи не бормочи, а лететь надо, – командует тот же голос.
Кто это? Работа по опознаванию – мучительная пытка. Анжела через силу приоткрывает левый глаз, чтобы подтвердить свою нерадостную догадку.
Тапир…
– Врач сказал – ты можешь лететь.
Звучит как приговор. Не оправдывающий больную.
Тапир откидывает одеяло, которое хоть как-то нежничало с Анжелой, укрывало от суровой яви, и стягивает с ее ног пижамные штанишки. Никакого эротического импульса ни у нее, ни – слишком ясно чувствуется – у него.
– Сама! Сама! – подгоняет он суетливо, совсем как герой Михалкова в «Вокзале для двоих».
Тот секса хотел, а этот…
– Всего лишь аллергический приступ, ну и… небольшая простуда. Выпей таблетку. Я уже позвонил твоей Катюхе. Она все еще в Москве. Встретит тебя. Ты же знаешь, я не смогу за тобой ухаживать… Самый бизнес в эти дни…
«Самый бизнес!»… По-русски говорить совсем разучился.
Если надо за мной приглядывать, значит, я сильно больна… И все равно выставляет.
От злости появляются силы. Анжела пытается все делать сама. Поднимает ногу, чтобы напялить брючину… Равновесие не удержать… Валится на бок.
Тапир подхватывает, помогает одеться. Но в этой заботе – ни грана нежности, ни чуточки любви… Как бездушная работа вышколенной сиделки. Если и есть какое чувство – то это шкурное желание избавиться от обузы…
Послать бы его куда подальше… На этот раз точно – навсегда!
Погоди, погоди, Анжелка… Для скандала нужна энергия, которой нет, совсем нет. Да и зачем объявлять о разрыве? Еще совсем озвереет… Мне от этого какой прок? Решение принято, так что успокойся.
Чужой человек. Есть задача не превратить его во врага. А сейчас пусть поможет добраться в «Шарль де Голль» – с паршивой собаки…
Прикинувшись послушной, Анжела деловито руководит укладкой чемодана и попутно выясняет, что же случилось.