Каждый убивал (Новикова) - страница 7

На Садовом, конечно, пробка. Ничего, мы переулочками…

Увы, не одна я такая умная. И здесь уже забито, да еще машины, приткнутые к тротуарам с обеих сторон улицы, сужают проезжую часть. Яйца бы оторвать у того идиота, который застраивает город, не заботясь о гаражах и парковочных местах.

Надо Нику известить, что опаздываю. Кормящую мать лучше не волновать.

Тревога, которую в самых разных ситуациях удается загнать в стойло, вырывается наружу, когда номер кузины с тупым упрямством отвечает длинными гудками. Куда она подевалась? Может, просто не слышит звонка? Например, сунула сумку с мобильником в шкаф, а сама в ванной… Или звук отключила, чтоб не разбудить малышку… Или…

«Не нагнетай!» – приказывает себе Анжела, но подчиниться добровольному приказу не получается. Мысли заносит в такую темную глубину, что от ужаса приходится вырулить в правый ряд и притормозить у обочины. Не гневи Бога ропотом, молись ему шепотом. Глаза зажмурены, голова склонена к рукам, до белизны сжатым в замок. Молитвенная поза останавливает трясучку.

Делай что можешь!

Еду…

С опозданием на полчаса, чертыхаясь, Анжела набирает на табло у подъездной двери номер Никушиной квартиры. Козырек маленький, ветер то и дело нагоняет струйки дождя на спину, за ворот.

Опять нет ответа. Эх, черт, а код-то не помню! Но я его вроде записывала… Надо в блокноте поискать.

Тут обнаруживается, что сумки в руках нет.

Выругавшись вслух, Анжела бежит назад, выщелкивает крышку бардачка, выуживает оттуда сумку, запускает руку в ее нутро: там блокнот, в нем Никиной рукой записан дверной код. Ну прямо как в сказке: на море на океане есть остров, на том острове дуб стоит, под дубом сундук зарыт, в сундуке – заяц, в зайце – утка, в утке – яйцо, в яйце…

Дрожащие пальцы то и дело срываются, не туда нажимают. Сброс набора, еще один… С третьего раза замок щелкает, и Анжела – в полутемном подъезде.

Вздрагивает от громкого стука захлопнувшейся за ней двери. Несколько ступенек вверх до лифта. Красный огонек и гул: занято. В нетерпении она делает шаг назад, в сторону лестницы: на третий этаж можно и пехом взобраться, но тут «блям!» – дверь лифта распахивается, и оттуда прямо на нее прет осанистая девица модельного роста с невидящим карим взглядом, с капельками пота на высоком лбу и над узкой верхней губой. Рот приоткрыт. Улыбается, но как-то странно. Не от счастья, а вроде от какого-то обрадовавшего ее события, открытия… Весь свет от ухмылки направлен внутрь ее, наружу ни лучика не просачивается… Раскраснелась, с тяжелым дыханием – как после секса.