– Господи, Пола, думай, что ты говоришь!
Она рассмеялась.
– Тебя задело, да? Ты смотришь на всех подозрительно, во всем ищешь скрытые мотивы – о, конечно, не нарочно! – и невольно спрашиваешь себя: кто мог это сделать? Твои мысли постоянно вертятся вокруг данной проблемы, хотя ты пытаешься их отгонять. Я права?
– Да, – призналась Матильда.
Пола опустилась на диван и уперлась локтями в колени, уронив голову на руки.
– Знаю! Но это очень интересно, правда? Признайся.
– Нет, дурно.
– Дурно! – Она пожала плечами. – Как скажешь. Но это очаровывает, разве нет? Следить за нашим поведением, слышать в голосе испуганные нотки, видеть предательскую дрожь – ты ведь все замечаешь, верно? Люди выдают себя с головой, теряют контроль, слишком много говорят!
– У тебя есть одна проблема, девочка моя, – больное воображение, – усмехнулась Матильда. – Боже мой, что это?
Ее вопрос вызвало лязганье цепей, накрученных на автомобильные колеса. Пола встала и шагнула к окну. Снег прекратился несколько часов назад, но на девственно-белой лужайке и подъездной аллее возле дома виднелись только два колесных следа. У крыльца стоял большой лимузин. Когда Пола выглянула в окно, из машины вышла дама в каракулевой шубке и шляпке, лихо заломленной над взбитыми кудряшками.
– Судя по всему, это миссис Дин, – сообщила Пола.
– Как, уже? – воскликнула Матильда, вскочив с места. – Как она выглядит?
– Как я и ожидала. Джозеф выбежал ее встречать.
– Ну еще бы!
Кроме Джозефа, навстречу новой гостье выскочила и Валери. Не успел он закончить приветственную речь, как она со слезами бросилась к даме:
– О, мамочка, слава Богу, ты приехала! Тут все так ужасно, что у меня нет слов!
– Милый котеночек, где же мне и быть, как не здесь? – заворковала миссис Дин грудным голосом, почти столь же звучным и глубоким, как у Полы. – В такие минуты мамочка должна находиться рядом со своим цыпленком.
Она протянула Джозефу руку в тонкой перчатке и лукаво улыбнулась.
– Я не буду просить свою дочь представить вас. Вы – Джозеф, дядя Стивена. Валери говорила мне о вас по телефону – о вас и о том, как вы были добры к ней. Позвольте матери поблагодарить вас, мистер Джерард!
Джозеф порозовел от удовольствия и галантно возразил, что быть добрым к Валери – привилегия, не требующая благодарности.
– О, я вам не позволю вскружить голову моей малышке, – шутливо возразила миссис Дин. – Она еще совсем дитя.
– Мама, все было просто чудовищно, – пожаловалась Валери. – Я до утра не сомкнула глаз, а этот противный полицейский меня сильно напугал!
– Боюсь, у нас не очень крепкие нервы, – призналась миссис Дин, обратившись к Джозефу. – Мы всегда были весьма деликатными, и притом ужасно чувствительными, не так ли?