– Видишь эти дома? – спросил он. – Знаешь, что это такое? Чья-то воплощенная мечта. И я хочу, чтобы мечта москвичей была чем-то похожа на Lake Point Tower, – он показал пальцем на одиноко стоящее у самого берега здание высотой этажей в пятьдесят-шестьдесят, – это жилой дом с собственным парком. Или пусть эта мечта будет похожа на AON, – он топнул ногой по полу. – Но не на панельное девятиэтажное чудовище. Я хочу, чтобы где-нибудь в районе Новодевичьего монастыря в небо поднимались башни повыше, чем здешняя Sears. Кстати, не хочешь прикупить пару офисов? Дела у нынешнего владельца после того как съехал сам Sears, идут не лучшим образом. Нет?
– Ты – новый владелец?
– Не совсем, – покачал головой Серый. – Вернее, совсем "не". Еще вернее – никаким боком. Лично я – никаким боком.
– Не знаю, зачем мне здесь офисы?
– Дешево. Посмотри – вон с крыши спускается стекломойная машина. Разве не чудо?
– Все равно не хочу. Даже с машиной.
– Ну и ладно. Лучше купить такой же, но в Москве, да?
– Было бы неплохо.
– Было бы отлично! Но я не знаю, как это сделать, пока в Кремле сидят те люди, которые там сейчас сидят! Не знаю, как это возможно, пока есть идеологическая составляющая в экономических планах.
– Не понял. Чем мешает Советский Союз постройке таких зданий?
– Тем, что он их не строит! – засмеялся Серый. – И речь идет не о каких-то тридцати-сорока этажах одинокого здания вроде СЭВ в Москве. Пусть таких зданий будет сто-двести-триста! И в каждом по сто этажей! Как здесь. В этих муравейниках – жизнь. Люди заезжают, богатеют, разоряются, что-то делают, создают, живут в конце концов, совсем не надеясь, что им поможет партком или собес! Живут, а не отбывают трудовую повинность.
Он смотрел на меня взглядом школьного учителя, объясняющего двоечнику очевидные истины в пятый раз.
– Ладно, не бери в голову, это так, отступление лирическое и мозгоклюйство. Айн Рэнд на ночь перечитал, – Серый засмеялся. – На самом деле история у наших с тобой метаний другая. Наливай, насухую тебе не понять.
– А тебе?
– А как ты думаешь, почему я уже три года не просыхаю? – опять засмеялся Серый.
Он был непривычно возбужден.
Мы выпили залпом по пятьдесят граммов виски, совсем не по-американски, залпом.
– Я всегда говорил тебе, что знаю, что следует делать, – начал Серый, занюхав виски кулаком. – Мне самому хотелось так думать. Но чем больше я думал над этим, тем к более неутешительным выводам приходил. Знаешь, в чем основная проблема Нобелевского комитета, раздающего главные научные премии?
Я пожал плечами, изобразив полное неведение.