Катя схватила за рубашку, губы ее тряслись, глаза стали влажными.
— Катюш, успокойся. — Спокойно сказал парень и прижал девушку к себе. — Все окей. Просто сейчас объявили всеобщую мобилизацию — мы же слышали по радио.
— И что? Ты хочешь меня бросить и идти защищать незнакомых тебе людей, когда твоя невеста здесь, одна?
— Малыш, я иду защищать тебя. И я вернусь, обещаю!
Капли дождя приятно холодили кожу. Хищник провел рукой по лицу и опомнился — он уже несколько минут сидел, привалившись спиной к стене какого-то здания.
Память возвращалась стремительно. И чем больше он осознавал себя как Максим, тем противнее ему было оставаться Хищником. Зверем, монстром, чудовищем — не человеком.
Хищник закрыл глаза. Сейчас его мог пристрелить любой человек — он бы даже не сопротивлялся. По мере того, как память возвращалась, чувство апатии усиливалось.
— …видел, как эти герои рванули? Прям спортсмены, ха-ха…
Хищник открыл глаза… Смех. Это был её смех.
— Да, те еще бойцы. По ходу, они со своей тепленькой базы ни разу и не выбирались… А ты молодец!
А это был голос мужчины… Другого мужчины.
Хищник зарычал. Все-таки в нем оставалось еще слишком много от зверя.
Серега.
База «Оплот».
Облом.
— Дела… — пробормотал я озадаченно.
Зарево разгорающегося пожара мы увидели издали.
— Да — Ваню прижали здорово. Четыре живчика, свежие, сволочи — и откуда только берутся? Вот же людям на базах не сидится — вот их и кусают. — Я уже успел пожалеть, что выбрал в качестве источника информации именно этого зеваку — толстяка лет двадцати с подвижными, чуть косыми глазами и высоким голосом. Он был не просто источником, а кладезем информации — жаль, что по большей части бесполезной. Но, раз уж сами спросили, пришлось выслушивать, отфильтровывая ненужное. — Так вот, говорят вынесли они ему окна да залезли внутрь — ну а чё, живчики же, свежие, соображалка-то еще работает. Так вот, залезли, значит, внутрь и на постояльцев набросились. Те, не будь дураки, давай «холодом», да дубьем махать — проверенная информация: мой брат с улицы смотрел. Север, вроде, топором орудовал больше.
Покрошить-то бродяг покрошили, но те, не будь дураки, успели покусать народу-то. На тех, кого покусали, уцелевшие набросились. В общем, бойня там началась знатная.
Один из укушенных, не будь дурак…
— Еще раз скажешь «не будь дурак», я тебя нос откушу, — процедила Катя, с раздражением глядя на толстяка.
— Давай ближе к теме, — сказал я, чтобы немного смягчить слова Кати — наш «источник» заметно напрягся. Видимо, полагал, что люди-не-с-базы на все способны.