— Валентин Петрович, с нами на связь оплотовцы на связь вышли…
— Вова, я же говорил, чтобы по пустякам меня не тревожили, — Док оторвался от монитора, на котором пестрел ядовитыми тонами какой-то замысловатый график.
— По пустякам бы я отвлекать не стал, — Вова был взят под крыло ученого несколько лет назад, когда прежний радист умер от сердечного приступа, и тот был очень благодарен Валентину Петровичу за то, что тот приютил его с семьей. — На связь вышел сам Дед. Сказал, что во время грозы была повреждена антенна — долго налаживали…
— Действительно ценная информация, — саркастически заметил Док и снова отвернулся к своему графику.
— Дед сказал, что мутант вернулся на базу…
— Что? — Док повернулся к радисту и, опустив очки на кончик носа, пристально посмотрел на него. — Так… а вот это уже интересно.
— Привет, Док.
— Здраствуй, Дед.
— Я думал, твои ребята справятся с тварью…
— А они и справились, Дед. Тело мутанта было доставлено на базу больше недели назад.
— А ты проверь, Док… В прошлый раз, когда он лежал в мертвецкой, мало кто думал, что он сможет подняться…
— Я лично разрезал его на куски. И лежат они в разных отделах здоровенной холодильной камеры…
— Тогда у нас порезвился другой мутант… Нам нужна помощь, Док.
— Попробую что-нибудь придумать… Свяжусь сам… Отбой.
Валентин Петрович отключился и тут же полез во внутренний карман халата, чтобы достать помятую пачку сигарет. Володя тут же заботливо поднес горящую зажигалку.
Док уже собрался выходить, но дверь в кабинет открылась.
— Док, я пытался их остановить, — начал что-то говорить дежурный но тут же умолк, так и не показавшись в проеме.
В кабинет, пригибая голову, чтобы не врезаться в косяк, вошел Игнат, следом за ним — Бер, который и закрыл за собой дверь.
Не зря Валентин Петрович столько лет стоял на посту руководителя базы. Не зря пользовался почетом и уважением среди подчинены, ведь был не только гениальным ученым, но и отличным психологом. Док умел читать лица…
— Не думал, что ты на это пойдешь, — сказал Валентин Петрович. В его голосе удивительным образом переплелись интонации сожаления и презрения.
Учитель и ученик некоторое время смотрели друг другу в глаза. И сухонький, пожилой Док сломил огромного убера взглядом.
— Может не будем устраивать сцен? — Игнат вновь посмотрел на ученого, но теперь уже со злостью, даже с ненавистью. Бер замер за спиной нового лидера — ему не хотелось вмешиваться. Радист застыл у стены, не смея пошевелиться — он понял, что попал в серьезную передрягу и едва надеялся выбраться из неё живым.