Сегодня я буду испытывать У-вакцину на добровольцах. На этот раз — на настоящих добровольцах, а не на том генетическом мусоре, который присылает мне Пантюшин. Я отобрал их лично. Нет причин беспокоиться — кандидаты подходят полностью. Немного об особенностях…»
Дальше шел какой-то научный бред, который сводился к одному — добровольцы были настоящими физкультурниками с отличными генами, без вредных привычек, операций, серьезных травм и заболеваний… В общем, цвет нации.
«Генодары практически себя не проявляют. К сожалению, ничего, кроме улучшения рефлексов, моторики, незначительного ускорения обмена веществ и немного увеличившейся способности к регенерации у подопытных не наблюдается. Более того, генодары полностью привязываются к носителю, перенимая его гены — то есть, попав в кровь в чистом виде, вирус быстро приспосабливается, но он уже не сможет выжить в организме другого носителя. То есть он не заразен. Да, мы получили отличных, сильных солдат, но не новый вид… Придется начинать все с нуля…»
Не зря старый хрен вспомнил Гитлера — уж они бы с Адольфом нашли общий язык. И в «подопытных» не было бы никакого недостатка…
«Мне позвонил Пантюшин. Генерал был взволнован — кажется, что-то произошло в лаборатории Шарипова — из его сбивчивых объяснений я толком не понял… Надеюсь, я ошибаюсь… Надеюсь, что генерал меня не обманул, и Шарипову не позволили испытывать генофаги на живых людях…»
Это была последняя запись. Я достал из-под подушки заначку — кисет с табаком, который я наглым образом увел у одного фермера, и вышел на улицу. Говно, конечно, но мне всегда хочется курить, когда настроение ни к черту… А такое настроение у меня здесь частенько случается.
Я набил трубку и, чиркнув колесиком потрепанной зажигалки с гордой надписью «Sippa» на потертом корпусе, принялся её раскуривать. Горький, горячий дым самосада заставил меня закашляться, но поступивший в кровь никотин помог немного успокоиться и собраться с мыслями.
Лев Моисеевич Юдин.
База «Оплот».
Лучше прислуживать богам, чем умирать с героями.
Лев Моисеевич не жалел, что не встал в ту ночь на защиту базы. Какова вероятность того, что старого, больного человека не убили бы в самом начале бойни — а то, что это была именно бойня, сомнений не было. Агрессоры играючи сломили оборону базы и с легкостью расправились с её защитниками. Люди, превосходившие нелюдей численностью чуть ли не в тридцать раз, были забиты страшными существами, как скот. Их крики до сих пор будят Льва Моисеевича посреди ночи и не дают уснуть до самого утра… Но это не повод опускать руки — уж лучше прислуживать новым богам и оплакивать павших, чем погибать рядом с героями.