Через пару минут вошла Лиза. Некоторое время она рылась в платяном шкафу, а потом наконец выдавила из себя:
– Извини. Мне не так-то легко уходить.
– Представляю… – ёрнически посочувствовал Ребров.
– И нечего иронизировать! – В ее голосе появились истерические нотки, и скандал опять забрезжил на горизонте. – Неужели было бы лучше, если бы я тебе просто изменяла?!
Дальше последовала трогательная история о друге детства, которого, оказывается, Лиза всегда любила, но судьба их жестоко разлучила сразу после школы. Ребров в очередной раз удивился, как ловко его жена может доказать свою правоту и даже оправдать уход к другому, одновременно обвинив Виктора в том, что он черствый, бездушный человек и не может понять чувства несчастной женщины.
Ребров и раньше старался в таких случаях не спорить с женой, а сейчас вообще не видел какого-либо смысла в выяснении отношений. Однако если полчаса назад его молчание раздражало Лизу, то теперь оно, по одному богу известной причине, привело ее в состояние умиротворенности.
– В принципе ты можешь жить в этой квартире столько, сколько тебе необходимо, – сказала она.
– Я же говорил, что мне надо всего месяц-полтора перебиться, а потом я куда-нибудь перееду… А когда же и где ты встретила этого друга детства?
По лицу жены скользнула легкая улыбка, словно она собиралась рассказать романтическую историю подруге. Но тут же сообразила, что случай не тот, когда ее счастью будут сопереживать, и резко нахмурила брови.
– Я с ним встретилась три месяца назад, – сухо объяснила Лиза. Случайно. Он пришел на прием в нашу поликлинику…
– Надеюсь, болезни его не специфически мужские?
– Дурак! – обиделась она.
Это слово завершило их последний семейный вечер.
Ночью Ребров практически не спал. Он лежал на диване в гостиной, слушал, как в спальне ворочается жена, и пытался понять, каким образом все то в нем, чем так восхищалась Лиза в первые месяцы их знакомства, впоследствии она с такой же энергией стала ненавидеть. И как вообще он вляпался в эту семейную жизнь?
До тридцати четырех лет Ребров прожил в небольшом районном городке, расположенном километрах в двухстах от Москвы, и его автобиография легко помещалась на половине стандартного листа. Он работал корреспондентом местной газеты, печатавшейся на бумаге такого плохого качества, что фотографии в ней просто невозможно было разглядеть. Виктор был обладателем однокомнатной квартиры, имел рост чуть выше среднего, жесткие, черные, с легкой проседью волосы и волевой, нравившийся женщинам подбородок. Он считался в городе, где все друг друга знали, завидным женихом, и у него постоянно жил кто-то из местных красавиц, строивших далеко идущие планы. Но, отчаявшись дожать Виктора, они в конце концов уходили к другим мужчинам.