Тубэю понадобилось всего два часа, чтобы обнажить Юхуань до бикини. Управляя кнопками, его пальцы, по сравнению с пальцами брата, реагировали более оперативно. Мелькавшая на экране Юхуань кокетничала с Тубэем, игриво двигая своими круглыми, словно колеса, ягодицами. Тубэй целиком отдался игре. Тяжесть жизни в этот момент превратилась в виртуальную игровую ситуацию. Что еще среди ночи может быть более важным и вдохновляющим, нежели стриптиз красотки в качестве победного приза? С пультом в руках Тубэй представлял, что воин, выскочивший с левой стороны экрана, был не кто иной, как он сам, Инь Тубэй. А ситуация там разворачивалась более чем жесткая. У Тубэя было лишь одно оружие, но мигающая на экране цифра сообщала, что у него оставалось еще пять жизней и две тысячи семьсот сорок патронов. Однако со стороны противника насчитывалось еще шестьдесят семь человек-снайперов, которые совершенно не боялись смерти и то и дело стреляли из-за угла. Тубэй принял решение ликвидировать всех врагов. С помощью пяти жизней, одного оружия и двух тысяч семисот сорока патронов он надеялся высвободить Юхуань из ее ненавистного бикини.
Враги наступали. Они картинно бросались в подкате. На экране постоянно кто-то погибал. Предельная жестокость этой схватки разрушала хрупкую жизнь. Тубэй проиграл уже во второй раз, и оба раза он просто забывал отстреливаться. В электронных играх учитываются малейшие нюансы, противнику гораздо лучше известны все ваши уязвимые места. Однако в виртуальном мире царят свои представления и порядки, там ваша жизнь будет то и дело дублироваться и воспроизводиться, благодаря чему вы сможете умирать и рождаться бесконечное количество раз. Утверждение о том, что «жизнь у человека только одна», в наш электронный век воспринимается как древняя чепуха. Всю ночь Тубэй бегал с оружием наперевес, терпя одно поражение за другим и проливая свою кровь ради того, чтобы лицезреть голую Юхуань. Тубэй забыл, что всего лишь играет, желание пробудило в нем чувство полной самоотдачи, отчего он сражался с удвоенной силой. Это был длительный процесс, в котором сложная, пылкая борьба несла на себе торжественно-печальный оттенок насилия. В рассветный час, когда часы показывали пять сорок утра, Тубэй уничтожил последнего врага. Небо уже чуть посветлело, и сквозь жалюзи просочились первые лучи солнца, Тубэй приветствовал новую зарю и обнаженную Юхуань. Под радостные звуки «Гаудеамуса» Юхуань наконец сбросила с себя бикини, теперь на ее нежном великолепном теле, как на рыбке, не было ничего. Она соблазнительно двигала своими прелестями, на замедленных кадрах характер этих телодвижений выглядел весьма вызывающе. Ее животные инстинкты заразили Тубэя, колесо вожделения раздавило его в лепешку и словно раскатало в тонкий лист каллиграфической сюаньчэнской бумаги, по сухим ворсинкам которой заскользила смоченная тушью кисть. Сердце Тубэя волнительно затрепетало, он освободился от одежды. Животный инстинкт поднимался прямо из его детородного органа, визуально растягивая габариты современного горожанина. Проявление инстинктов является последним из удовольствий, оставшихся городским жителям, это утопия для их плоти, персиковый источник для их крови. Животные инстинкты превратились в цветы и поэзию человека урбанистической эпохи, распространяющие терпкий запах спермы. Тубэй дважды тявкнул, словно кобелек во время случки.