На всех утренних четырех парах занятий Тубэй отсыпался, спал он крепко. Во время лекции по мировой истории вместо подушки у Тубэя была монотонная интонация преподавателя, которая казалась тяжелее, чем сама Вселенная. Лежа на парте, Тубэй выпустил изрядное количество слюней. Но слюни – не вода, они имеют свойство растягиваться и долго держаться, никуда не впитываясь, вот уж смех, да и только. Закончилась четвертая пара. Едва преподаватель дочитал лекцию, как Тубэй сразу проснулся. Без привычного звукового фона он словно лишился своей подушки. Когда Тубэй открыл глаза, все уже разошлись. Он поднял голову и огляделся, места в аудитории веерным амфитеатром спускались вниз, это обеспечивало хорошую акустику и походило на арену для боя гладиаторов в Древнем Риме. Тубэй с выпрямленной спиной уселся на последний, самый высокий ряд. Оглядевшись по сторонам, он повеселел и приободрился, представив, что ему достался лучший обзор на зрелищном шоу гладиаторов.
Все бы хорошо, только у Тубэя немного ныла рука, он отлежал ее, пока спал. Тут он подумал, что являлся отнюдь не зрителем, а участником этого сражения, за которым наблюдали присутствующие. И противником его были не другие гладиаторы, а деньги. Возвращаясь в город, он всю дорогу ломал голову, где же их добыть. Ему было просто необходимо как-то организовать свой заработок. Ведь для того, чтобы поддерживать репутацию «толстосума», у него не существовало другой опоры, кроме финансов. Ноющая боль в руке говорила о том, что во сне он, видимо, снова был повержен, в отличие от денег, которые ему не покорились. Тубэй мог по их воле склонить голову, а вот подчинить деньги себе было большой проблемой. Покинув аудиторию, он направился по обрамленной кустарником тропинке к выходу из университета. Он не собирался идти обедать в студенческую столовую, потому как просто не переваривал тамошних харчей, пригодных разве что для скота. Выйдя за ворота, он решил купить себе гамбургер и йогурт. На его пути у дороги стояла белая, сделанная в виде грибочка телефонная будка. Тубэй зашел под козырек, снял трубку и набрал ряд цифр. Пальцы Тубэя вспомнили номер Юхуань автоматически, ему даже не потребовалось напрягать мозги. По голосу Юхуань на другом конце провода было понятно, что она тоже только что проснулась. С ленью в голосе она стала обиженно журить Тубэя, спрашивая, куда он запропастился и почему не приходил. Тубэй, в свою очередь, спросил, скучала ли она. Юхуань ответила, что скучала. Она намеренно потянула это свое «скучала», что вышло весьма чувственно и выразительно. Когда Тубэй тихо спросил, о чем именно она скучала, Юхуань засмеялась и сказала: