Но едва она спустилась вниз, как увидела в холле Чжан Гоцзина. От неожиданности Линь Хун так и застыла на ступеньках. Ее хорошее настроение, подобно лестнице, все дальше шло на спад, ей стало горько до слез. Тем временем Чжан Гоцзин крутил на указательном пальце брелок от машины, он заметил, как к нему спускается очаровательная женщина, чем-то похожая на госпожу Линь, а потом понял, что это и вправду была она. На какую-то секунду оба уставились друг на друга, после чего степенно пошли навстречу. У обоих роились в голове тысячи непонятных вопросов, которые они не решались задать. Наконец Линь Хун заговорила первой:
– Ты же пригласил меня отведать морских деликатесов, почему бы тебе не приодеться понаряднее?
Чжан Гоцзин снова оценивающе взглянул на Линь Хун и, неловко засмеявшись, предложил:
– Если у вас сегодня дела, то, может, сходим в другой раз?
Линь Хун сделала непонимающий вид:
– Какие у меня могут быть дела? Я же тебя пока не съела, чего ты сразу прячешься, как черепаха?
Брошенная фраза ей самой сильно резанула ухо. «Прячешься, как черепаха» – какая жуть, полный отстой, ну и сказанула.
Чжан Гоцзин воспринял происходящее ни больше ни меньше как встречу героев из фильма «Мосты округа Мэдисон». Чем дольше он думал об этом, тем больше утверждался в этой мысли, и в то же время тем более нелепой она ему казалась. Несколько раз на поворотах его машина чуть не задела велосипедистов. Чжан Гоцзину хотелось повернуть голову, чтобы посмотреть на выражение лица главного редактора, но он не решался, поэтому ограничился тем, что вставил в магнитофон кассету. Исполнительница проникновенно пела о любви, ее дрожащий, прерывистый голос целиком находился во власти чувств. Последняя фраза звучала особенно надрывно: «Не заставляй меня одну ждать в ночи на ветру». Чжан Гоцзин вдруг реально ощутил, что его сейчас тоже «ждут в ночи на ветру», а ведь он лично позволил разворачиваться событиям в данном направлении.
И теперь он себя вопрошал: «Да что же я, твою мать, творю?»
Стол выглядел роскошно, в конце концов на нем не осталось места от всевозможных пестрых скорлупок и раковин. Линь Хун и Чжан Гоцзин с улыбками на лицах старательно продолжали разыгрывать спектакль. Держа в руках внушительный бокал с пивом, Чжан Гоцзин сказал:
– Здесь хорошее пиво. Провозглашаю этот тост за редактора Линь.
Линь Хун улыбнулась:
– Но мы же не в редакции, можешь обращаться по имени.
Она сказала так без всякой задней мысли, но теперь чувствовала ужасную неловкость, как будто она ему навязывалась. Попадая в неловкое положение, лучше уже не задумываться о сказанном, от этого только хуже.