Поворачиваю голову, набираю воздуха и кричу Эрику.
– Что? – спрашивает он.
– Я говорю, кажется, не стоит этого делать. Я не в форме.
Он ухмыляется:
– Да ладно, не прибедняйся. Еще пару ярдов.
И я опять вскапываю воду. Мышцы ноют, наливаются тяжестью. Да, он был прав. Надо было йогой заниматься.
И вот, когда сил уже почти не осталось, Эрик говорит, что все, мы приплыли.
– Теперь развернемся и поплывем к берегу. – Он дышит так, будто сидит в тенечке и пьет холодный чай.
Я цепляюсь за доску, словно жертва кораблекрушения. Вода вздыхает, доску качает вверх-вниз и из стороны в сторону.
– Большая идет, – говорит Эрик, оглянувшись через плечо. – Постарайся не свалиться с доски.
Вначале я чувствую, как волна брызжет мне на плечи, а затем поднимает меня, несет к берегу и оставляет на песке. Я вытаскиваю из волос водоросли.
– Вставай, – говорит Эрик. – Попробуем еще раз.
* * *
Мы с Эриком договорились, что он поможет мне подобрать доску. Он забирает меня у подъезда, и мы едем к магазинчику, который называется «Серф-Боб». Судя по вывеске, магазин уже должен быть открыт, но ставни на окнах опущены, дверь заперта.
– Закрылся, что ли? – говорю я.
Эрик пожимает плечами:
– Да нет, просто владелец живет по ава дзикан – токусимскому времени.
А, понятно. Южная лень.
– Пойдем тогда кофе выпьем. – Чуть выше есть кафе. Внутри пусто, только парень с конским хвостом читает книгу комиксов – толщиной с телефонный справочник.
Хозяин не спеша протирает стойку и не обращает на нас никакого внимания. Потом все же подходит и принимает заказ. Наверно, тоже живет по ава дзикан .
Эрик поглядывает в окно – следит, не появился ли Боб или Кендзи, или кто там работает в этом магазине. Он очень серьезно отнесся к нашей экспедиции. Все уши мне прожужжал про ганы, трастеры, твинзеры. Я в основном пропускала его объяснения мимо ушей и поняла только, что он говорит про форму и расположение плавников на доске. Я и так узнаю свою доску, как только увижу ее. Не нужно мне ничего сложного.
– Если она будет держать меня на воде – уже хорошо, – говорю я.
Эрик не слушает. Он принимается рассказывать про свою первую настоящую доску, которая назвалась «Ликвид шредер» и у которой было виниловое покрытие авиационного качества и стрингер из перуанского ореха.
– Да, дружище, она была просто сногсшибательная, – говорит он, хватая меня за руку. – Мы с ней поехали на Гавайи и скатились по самой большой волне из всех, что я когда-либо видел. Эта волна была примерно…
Минут пять я пью кофе, а потом за окном мелькает яркая рубаха. Эрик тянет меня за руку – это продавец из «Серф-Боба».