– Мы тебе то, что в моде, купим. И телефон.
– Сенсорный?
– А какой еще?! Сенсорный, конечно…
– Еще я видела на одной такую юбку типа брюки широкую. Ее с майкой надо носить.
– Короче, мы тебе купим такую юбку. Еще знаешь че сделаем?
– Че?
– На море поедем. В Турцию. Или в Сочи.
– Лучше в Турцию. Там иностранцев много. Замуж можно выйти.
– Короче, в Турцию поедем, – согласилась Яга. – Я еще в одном журнале смотрела, там можно это… как его… бля-я-ядь, слово забыла… А, во, бунгало целое можно снять.
– А ты правда пойдешь завтра на заправку?
– Ты че, Свет? Я же сказала. Я еще Фадику сказала – короче, ждите меня, я приду.
– С утра пойдешь?
– С утра, как встану, пойду.
Светка улыбалась. Яга смотрела на нее и улыбалась тоже.
Яга щупала мясо – плечи, локти, бока, ноги. Оно слоилось, отделялось от костей и болело, как разодранная скотина на прилавке. Болело не на руках, ногах и плечах, а в красной точке в голове, укрытой жирным мозгом.
Яга поковыряла лоб. Двинула ногой и заковыляла в сторону заправки.
Дождь пошел мелкий – капли с иголочную головку. Все та же черная лужа не рябилась, не вздрагивала и скорее сама сотрясала сброшенные с неба капли, чем сотрясалась ими. Яга ковыляла по вспаханной машинами дороге без асфальта. От волос, усыпанных нелопнувшими каплями, запахло перхотью.
Одна нога хорошо гнулась, а другую, прямую как палка, Яга с трудом отрывала от земли.
В конце улицы Яга свернула влево на асфальт и пошла – руки в карманы. На запястье у нее болтался потертый пакет с нарисованными желто-красными розами и надписью «Райский сад». Мимо проносились машины, но асфальт еще не был мокрым. Яга приостановилась, потому что отчетливо увидела, как мелкие, с иголочную головку капли проходят по черным затвердевшим лабиринтам желобков асфальта, спотыкаются, растекаются, разбиваются, но какие-то, может, доходят целыми до земли. А закатанная земля чмокает, влажно всасывает. Яга замерла на пустом тротуаре, засосала воздух, зачмокала. А потом стала скрести руку ногтями, как будто сдирая с себя что-то твердое. На руке появились царапины. Яга встряхнула рукой и даже отступила, словно боясь испачкать ноги тем, что могло посыпаться с руки.
Уже было слышно, как дождь барабанит по гладкой крыше заправки. Мелкие капли стали крупными. На темени у Яги, в непромокаемых волосах собралось озеро. Она подняла руку, тронула макушку, и озеро заструилось по шее, за воротник.
Возле самой заправки Яга замедлила шаг. Заправка была большой и такой блестящей, что ее бликующая серым крыша даже без солнца отражала дождливое небо и безлюдье. Яга приостановилась, пропуская машину, шорох которой послышался по асфальту сзади. Но машины не было – это шумела от дождя молодая листва на деревьях, растущих у трассы.