– А… это… Братеева, десять, кажется, начальник.
– Что такие глаза, Вавилон?
– Работаю много, сутками работаю, – сказал Ваджик.
– Где работаешь?
– На заводе, на «Уралмаше».
– Там что, наркоманов на работу берут?
– Я же не наркоман, – Ваджик смотрел на толстого, как собака смотрит на хозяина – блестящими преданными глазами. – Я стропальщиком работаю.
– Судим?
– Сто пятьдесят восьмая.
– То есть крадун?
– Нет.
– Сто пятьдесят восьмая – кража.
– Да, крадун. Тогда, начальник, крадун.
– Что украл?
– Магнитофон.
– Давно колешься дезоморфином?
– Три месяца. Устаю сильно на работе, начальник.
– Этих забирайте, – сказал толстый, показывая растопыренными пальцами на Анюту, Старую и Ваджика.
Один из омоновцев, отделившись от стены, подошел к Ваджику, отцепил от пояса наручники. Ваджик завел вперед мясистые руки, вдавив локти в живот. Омоновец защелкнул на них браслеты.
– Начальник, может, не надо? – с тоской Ваджик обернулся через плечо на толстого.
Омоновец толкнул его в спину.
– Начальник, а воды можно выпить? Пить хочется, – пересохшим голосом сказал он.
– Пусть пьет, – сказал толстый.
Анюта и Старая вышли за Ваджиком следом. Старая шла, откинув назад голову, ногами вперед, как будто верхняя часть тела тянула ее остаться в комнате.
Омоновец провел Ваджика в кухню. Взял с тумбы чашку, выплеснул из нее густые остатки чая в раковину, отвернул кран до упора. Струя брызнула в чашку. Вспенившись, вода потекла через край. Омоновец выключил кран и протянул чашку Ваджику. Тот обхватил ее двумя защелкнутыми руками, проелозил локтями по животу и раскрыл соединенные в запястьях руки, чашка попала в них, как в пасть к крокодилу. Ваджик глотал шумно, его кадык ходил по горлу. Кухню заполнило вжиканье колес красной машинки по столу, детское равномерное сопение через рот и судорожные глотки с почти слышным движением кадыка.
Птица достал из-под раковины мусорный пакет и вытряхнул его на пол. Наклонился, разглядывая кучку из пустых сигаретных пачек, мокрых спичечных коробков, грязной тряпки со следами йода и крови и трех блестящих конфетных фантиков.
– Пацан, – сказал Птица, выпрямляясь. – Конфеты сегодня ел?
Мальчик, сидя к нему спиной, продолжал водить машинкой по столу.
– Пацан, – Птица дотронулся до его головы. Мальчик обернулся. – Конфеты сегодня ел? – повторил вопрос Птица.
– Нет, – сказал мальчик. Он прилег головой на стол, подложив под нее руку, и внимательно, не отрывая глаз, следил за машинкой, которая на скорости приближалась к его зрачкам. Когда машинка, описав полукруг, заехала за голову, мальчик проговорил: – Вчера ел.