Алексей Алексеевич очнулся, захлопнул тетрадь в кожаном переплете и потянулся.
Часы в столовой пробили полночь.
Осорьин выдвинул ящик стола, проверил, заряжены ли револьверы, спустился в буфетную, выпил рюмку коньяка, вышел во двор и велел заложить двуколку.
На крыльцо вышла Евгения Георгиевна.
– Беда, – сказала она. – Слышите, Алексей Алексеевич? Это беда.
Вдали над черными кронами деревьев вспыхнуло бледное пламя.
– Это гроза, – сказал Алексей Алексеевич. – Июль…
Евгения Георгиевна смотрела на него испуганно.
Осорьин задул свечу, которую старушка держала в дрожащей руке, и повторил:
– Июль. Гроза приближается.
Подали двуколку.
Осорьин сунул револьверы под сиденье, разобрал поводья.
Старый конюх Серёня Игнатьев протянул ему ружье, проговорил укоризненно:
– Один-то, Алексей Алексеевич, разве можно в такую темень – одному?
– Зарядил?
– Картечью, ваше сиятельство. С Богом!
– Блажен, кому отпущены беззакония и чьи грехи покрыты! – ответил Осорьин, легко опускаясь на сиденье. – Н-но, голубчик! С Богом!
Через минуту из темноты донесся хруст мелкого гравия – двуколка въехала в аллею, которая вела к воротам, а еще через минуту все стихло.
Ранним утром отряд под началом станового пристава Муравьева прибыл на берег Красного ручья. Позднее в газетах писали, что увиденное на месте преступления ужаснуло полицейских: десятки голых мужчин, перепачканных кровью, которые спали тяжелым пьяным сном, мертвый князь Осорьин, растерзанная Софочка…
Полиции пришлось довольствоваться показаниями участников оргии, разыгравшейся той ночью на берегах ручья, – других свидетелей просто не было. Из этих показаний складывалась картина странного и страшного происшествия, в центре которого оказалась женщина двадцати аршин ростом и пятидесяти пудов весом. Кто она, откуда взялась – об этом свидетели не могли сообщить ничего вразумительного. «Как с неба свалилась», – вот и все, что могли они сказать. Эта женщина – ее человеческая природа была несомненна – вызвала у людей сначала любопытство, а потом раздражение, поскольку ее женские качества были несоразмерны мужским возможностям. Подогретые брагой мужики в конце концов не выдержали, скрутили сторожей, напоили женщину, а потом всей толпой набросились на нее, убили и разорвали в клочья. Они пожирали ее мясо, пили бражку, кричали и дрались, утратив человеческий облик. Прибывший на Красный ручей Осорьин застал финал оргии. Князь пытался остановить мужиков, однако, как установили полицейские врачи, умер он своей смертью – от сердечного приступа. Бывшие при нем ружья и револьверы не нашли. Учитель Сычик исчез.