На следующий день Алешенька, очнувшийся после долгого забытья, выглядел ужасно. Он плохо помнил, что произошло вчера, часами смотрел в одну точку и дрожал не переставая. А вечером, когда отец зашел проведать его, спросил: «Неужели мне всю жизнь придется просидеть на цепи, батюшка?» В голосе его звучало отчаяние.
Но когда потрясенный отец вышел из комнаты, юноша вдруг повернулся к доктору Вагнеру и подмигнул ему. И это был не нервный тик, понял доктор.
После долгих размышлений и колебаний князь отправил сына за границу, в Швейцарию.
Тайный советник предложил прогуляться, они расплатились и вышли на набережную.
Темнело.
Спокойное море было освещено огромной луной, ветерок доносил из глубины полуострова запахи степных крымских трав.
– Иногда мне кажется, – снова заговорил старик, – что цивилизации гибнут, когда в их жизни побеждает театральное начало. Все больше масок, все больше фальши…
– Вы не любите театр? – с улыбкой спросил Евгений Николаевич.
– Отчего же? Театр люблю, а не люблю, когда исчезает граница между сценой и залом, между театром и жизнью, когда люди забывают о своем месте, когда маски становятся лицами… – Старик вздохнул. – Как говаривал мой дед Илья Никитич, у зла много лиц, а у добра – только сердце…
– Князь Алешенька был неискренним человеком?
– Не совсем так… Помните ли, князь, одну особенность Федора Павловича Карамазова? Он часто лгал и знал, что лжет, но иногда лгал с таким вдохновением, так входил в роль, что и сам в свою ложь начинал верить… Это – актерское, и это, наверное, хорошо для сцены, когда актер верит в ложь, сочиненную автором, и сливается с этой ложью ради искусства… А в жизни… – Он помолчал. – Я не думаю, что князь Алешенька был лжецом по своей природе, – но я убежден в том, что ложь была самой сильной стороной его природы. У человека бывают недостатки, но и сильные стороны: этот пьет, да честен, тот изменяет жене, но обожает детей, третий пренебрегает дисциплиной, а на войне – храбрец и надежный товарищ… Сильная сторона часто оправдывает изъяны натуры… Но сильной стороной нашего героя была ложь. Я не думаю, что после убийства бедной Эрнестины он не раскаивался в содеянном, но раскаяние его было минутным, и даже раскаяние стало частью игры – игры вдохновенной и неистовой…
Мы мало что знаем о его пребывании за границей. Около года он прожил в Швейцарии, в кантоне Ури, кажется, в Альтдорфе. Затем перебрался в Цюрих, откуда отправился в Женеву, потом в Германию, во Францию… говорили, что в Лондоне он встречался с Герценым и произвел на него сильное впечатление… затем примкнул к Гарибальди и сражался за свободу Италии…