– Вперед, мальчики! – приказал господин Романо, простирая руку вправо, где, согласно плану из музея, находился кабинет.
От кабинета остались лишь две внутренние стены и остатки фасада с окном. Заросли знакомого уже гигантского репейника достигали груди. Флеминг приветствовал его выразительным «damn»[8], произнесенным сквозь зубы. Господин Романо нетерпеливо шарил лучом фонарика по стенам. Флеминг и Гайко подошли к одной из них.
– Здесь! – Флеминг ткнул пальцем в пролом, на месте которого когда-то был камин. – Пойдем по периметру!
Нагнувшись, они сосредоточенно изучали стену вокруг пролома. Штукатурка не уцелела, потемневший, красный когда-то кирпич был выщерблен. Флеминг, казалось, принюхивался к стене, водя по ней ладонью. Он надеялся, что ему посчастливится нащупать тот единственный камень, который откроет вход в тайник. Он с силой давил на отдельные кирпичи и даже постукивал по ним молотком, купленным в хозяйственном магазине на базаре. Звук получался глухой и какой-то потусторонний – кирпич был сырой. Наконец, ему удалось рассмотреть что-то в стене – один из кирпичей слегка отличался по цвету от остальных. Он постучал по нему молотком. Выразительно посмотрел на Гайко. Тот в ответ лишь пожал плечами.
– Что? – нетерпеливо спросил господин Романо. – Есть?
– Сейчас посмотрим, – отозвался Флеминг. – Терпение!
Он передал Гайко длинный металлический инструмент, напоминающий гарпун, купленный в том же хозяйственном магазине.
Днем Флеминг показал ценник Наташе и попросил перевести.
– «Айсбрейкер», – сказала Наташа. – Разбиватель льда. – Она протянула ценник обратно, и пальцы их на миг соприкоснулись. Наташа отдернула руку, а Флеминг пробормотал:
– Разбиватель сердец…
На ее вопрос, зачем ему разбиватель льда, если до зимы еще далеко, он туманно ответил, что в хозяйстве все сгодится.
Гайко поплевал на ладони, взял в руки «разбиватель сердец» и изо всех сил шарахнул по стене. Стена, несмотря на плачевное состояние и почтенный возраст, не дрогнула. Гайко ударил еще раз и еще. Он работал с видимым удовольствием, соскучившись по физической работе.
Удары по отсыревшей кирпичной стене глухо разносились в ночном лесу. Им отвечало робкое эхо. Господин Романо плотнее закутался в плащ. Гайко, наоборот, сбросил куртку. Было видно, как бугрятся мышцы под тонким свитером.
Флеминг искоса поглядывал на своего хозяина, испытывая живейшее удовольствие при виде азарта, написанного на лице того. Пальцы господина Романо вцепились в подлокотники кресла, он даже привстал, впившись взглядом в широкую спину Гайко, и только усилием воли удерживался от того, чтобы не спрашивать поминутно: