– Кто ещё хочет? – Весело осведомилась Полина, обводя взглядом шеренгу.
Ребята, само собой, молчали.
– А ты, Мариночка? – Ласково поинтересовалась она у девочки.
Марина, наконец, не выдержала и расплакалась, закрыв лицо руками. Мне почему-то показалось, что Полина именно этого и добивалась.
– Ты в меньшинстве, Ромчик, – с притворной горестью вздохнула Полина. – У тебя есть два выхода. Ты можешь продолжать качать свои права, тогда я приложу все усилия, чтобы ты вылетел из "Штуки" самым первым. А слов на ветер я не бросаю. Ты ещё не имел возможности в этом убедится, но убедишься, думаю, в течение ближайших нескольких дней. Есои доживёшь и никуда не уедешь. Есть ещё один вариант. Ты тихонько становишься в строй, и мы забываем про наши разногласия. ВООБЩЕ забываем, – она выделила первое слово. – "Вообще" – это значит, что что бы ни случилось, ни с тобой, ни со мной, сегодняшнее происшествие я больше ни разу не вспомню. Выбирай!
Мальчик колебался недолго. Опустив голову, он занял место в строю, рядом с тем мальчишкой, которого назначила ему в соседи Иванова.
Полина только криво усмехнулась, после чего перестала обращать внимание на мальчика, словно ничего минуту назад не происходило.
Дальше всё пошло как по маслу. Никита вызвался помогать всем с расселением; прилежно таскал из комнаты в комнату сумки, вещи, столы тумбочки и всякие мелочи; с Полиной он тоже вёл себя так, словно между ними ничего не было.
– Понял, что я ему не по зубам, – шепнула мне Полина, когда мальчик с уже изрядно потёртым списком в руке подошёл к нам, чтобы что-то уточнить.
Никитины усилия оказались вознаграждены. После многочасовых пертурбаций как-то так странно получилось, что он остался в угловой комнате – одной из самых лучших – абсолютно один.
– По-моему, он нас обхитрил, – не преминула заметить я.
Полина, похоже, тоже это поняла, поэтому тему предпочла не развивать.
До самого вечера мы разбирали вещи и устраивались.
Время от времени к нам забегали ребята, что-то спрашивали у Полины, та отвечала, несколько раз надолго уходила.
– Так я и знала! – Заявила она, вернувшись после очередной своей отлучки, – во всём холле – ни одного взрослого. Мы предоставлены сами себе!
Последнюю фразу она произнесла с всем воодушевлением, на которое только была способна.
– Произошло что-то такое, после чего ты в этом убедилась?
Полина несколько секунд "переваривала" мой вопрос.
– Как-то ты странно говоришь… Вообще-то, да. Там ребята на первом этаже из зала стулья убрали.
– Что – все? – Не поверила я. – И куда?
– Ага, все. Расставили аккуратненько, вдоль стен, чтобы не мешали. Ни один здешний комендант, как бы он ни шифровался, этого бы не смог выдержать, обязательно прибежал бы разбираться.