Девочка с надеждой смотрела на меня, губы её дрожали, словно она была готова расплакаться.
Я бы ни за что в жизни не сказала, что я на самом деле думаю по этому поводу. Во-первых, мне с Ивановой ещё пять лет нужно было учиться, во-вторых, если Полина из-за меня уедет из "Штуки" – я этого не смогу себе простить.
– Давай Марека попросим с ней поговорить, – повторила я.
– Какого Марека? – Вскинула на меня глаза Полина.
– Который с Никитой живёт. Он говорил, что занимается психологией – вот и пусть практикуется.
– Это идея. Поговоришь с ним?
– А почему я?
– Мы с ним поцапаемся – это как пить дать.
– С чего ты взяла?
– Я что, по-твоему, себя не знаю? Увижу его, вспомню, как он утром себя вёл со мной – и выскажу ему соображения, как ему жить дальше, он, конечно же, в долгу не останется – и начнётся скандал. А скандал нам не нужен, так ведь?
Я кивнула и пошла к Мареку.
– Кто там ещё? – Раздался голос из-за двери.
– Это я, Марек. Можно войти?
– Никиты нет.
– Я к тебе.
Наступила пауза.
– Ладно, запрыгивай!
Мальчик сидел на диване и печатал в персональнике.
– Чего тебе?
– Марек! – Произнесла я проникновенно. – У меня к тебе громадная просьба. Даже две. Ты не мог бы себя вести хотя бы нанемножечкоповежливее? Хотя бы по отношению к девочкам?
– Нет! Вторая просьба в таком же стиле?
Такой ответ не особенно меня расстроил, ничего другого я не ожидала.
– Не совсем. А это правда, что ты психологией занимаешься?
– Правда.
Марек даже изволил улыбнуться.
Никогда не любила одержимых, чем бы они ни занимались. Даже если объектом приложения сил такого человека является наука, пусть даже самая безобидная, своей односторонностью фанатик причиняет многочисленные неудобства всем: и родственникам, и знакомым, и просто окружающим. Марек, подозреваю, – из таких. Только если дело касается психологии, он оживляется, всё остальное его не интересует вообще. И как прикажете на такого парня воздействовать?
– Классно. Интересно, наверное, знать, что в чужих головах делается?
Марек со вздохом отложил персональник.
– Подлизываешься, – проконстатировал он. – Воздействуешь на самолюбие. Втираешься в доверие. Иначе говоря, ищешь подходы. Тебе чего нужно?
– Чтобы ты с одной девочкой нашей поговорил. С ней сегодня неприятность случилась, она теперь хочет уехать.
– Что за неприятность?
– Когда Красная Шапочка разгромила наш корпус, её стошнило прямо внутри скафандра.
Марек снял очки, взглянул на меня не по – близорукому цепкими глазами.
– Не нужно приносить смысл в жертву красоте.
– Ты о чём? – Не поняла я.
– О речи. Она блеванула?
Я со вздохом кивнула.