Зашёл в первый попавшийся бар. Попросил у бармена телефон. Сперва закажи, что ни будь. Сказал этот выжига.
Заказал бурбона на два пальца, у этой мелкой капиталистической акулы. Дали телефон. Стал звонить Джули. Хотел сказать что наконец то закончил со срочной работой. И пригласить развеяться, хоть в дансинг, хоть в кино или ресторан чем ни будь себя побаловать. Но трубку никто не брал.
Допил бурбон, позвонил снова. Никого. Настроение упало ниже плинтуса. Быть одному сегодня не хотелось категорически. Позвонить что ли Моисеичу?
Зная за ним склонность, рассуждать на отвлечённые темы, дай только повод. Это был шанс провести вечер с интересным рассказчиком. Главное не мешать, а о чём рассказывать у Моисеича есть всегда.
Позвонил.
— Это я Ричард. Вы ещё в конторе? Соломон Моисеевич вы виски употребляете? Минута молчания, и как-то не уверено слышу отвечает.
— Иногда.
— Вы ещё в конторе 20–25 минут будете?
— Да, буду.
— Ждите сейчас приеду.
Взяв бутылку бурбона, поймал такси и поехал в контору к Моисеичу. Виски Моисеичь употреблял нормально. Когда он выяснил что я приехал, не по делам. И строить и гонять ни кого не собираюсь. У него сразу нашлись стаканы, и даже недоеденный обед из котлет с хлебом.
Разлили по первой.
— Дай бог не последняя! Будь здоров Соломон Моисеевич!
Выпили, только я хотел разлить по второй. Как Моисеич спросил.
— Ричард, я конечно извиняюсь. Но мне очень интересно, откуда вы так хорошо русский язык знаете?
— Я Соломон Моисеевич, родом с запада, из Сан-Франциско. Может слышали, что там было поселение русских? Форт Росс назывался.
— Да-да-да, что то такое помню. Моисеич закивал.
— Вот в моей семье в предках были русские. И осталась традиция учить язык предков.
— Но вы Ричард говорите прямо как настоящий русский, совсем без акцента.
— Так, Соломон Моисеевич! Вы прожили долгую жизнь и знаете. Что есть вещи, о которых лучше не знать. Понимаете? Достаточно что вы знает, что я русским владею, за вас поручились поэтому я вам доверился. И больше никому не нужно про это знать. Понимаете?
Ага-ага, понял. Ну так бы сразу сказали.
Мы пожелав друг другу. «Выпьем за то, чтоб вёдро установилось, чтоб дома не журились». Хлопнули по второй.
И потекла неторопливая беседа, двух пожилых мужиков. За жизнь, баб и политику.
Бутылка как-то незаметно закончилась.
А Моисеич только перешёл к рассказу как он в Австрии в 38 г. преподавал. И после аншлюса, пробирался домой в Варшаву через Чехословакию. Моё предложение пойти в ближайший пункт питания и продолжить, активно поддержал.
Нашли ближайший боле-менее чистый ресторанчик, оккупировали столик в углу и продолжили. Не кошерную пищу, Моисеич потреблял за обе щёки.