Я прижалась к решеткам настолько плотно, насколько это было возможно, пытаясь разглядеть Уита.
— Суда? Какого суда? — спросила я. — Нас будут судить? За что?
Бам!
Незаметно подкравшийся надзиратель схватил меня за руку через решетку и больно вывернул.
— Если будете разговаривать с другими заключенными, я вас всех по одиночным камерам распихаю! — прорычал он.
Надзиратель еще раз сильно выкрутил мне руку и захохотал, словно безумный злодей из старого мультика. Я так разозлилась, что мне захотелось раздвинуть прутья и ударить его в шею. А потом вдруг по телу моему прошла электрическая волна.
Ох!
И вот я уже смотрела на надзирателя сквозь огненную стену. А огонь этот исходил от… меня. Опять.
— А-а-а! — закричал надзиратель: рукав и брючина его формы загорелись.
Он побежал за огнетушителем, схватил его и стал поливать себя, а толпа его приятелей бросилась в мою камеру.
— Уисти! — Завопил Уит. — Пригнись!
Я закрыла лицо руками, и на меня навалили целый сугроб пены из огнетушителя. Из Уисти-тушителя. Потом пламя вдруг погасло, а вид у меня теперь был как у осыпающейся новогодней елки, как у лимонного пирога с безе, как у рыжеволосого зомби-снеговика, воскресшего из мертвых.
— Больше никаких фокусов! — строго произнес надзиратель. — Вы пойдете со мной.
Четыре надзирателя Нового Порядка с дубинками и электрошокерами схватили меня за руки и вытащили в коридор. Еще четверо мерзавцев в это время отпирали камеру Уита.
К тому моменту как надзиратели втолкнули нас в комнату, на двери которой висела табличка «Для допросов», я уже была готова продемонстрировать Тому, Кто Допрашивает, за что я заработала две недели ареста в школе.
Но когда дверь открылась, я увидела перед собой все того же гаденыша, Байрона Суэйна, в сопровождении двоих охранников.
— Соскучились по мне? — поинтересовался он с отвратительной ухмылкой.
Уит
Стрижка как у страхового агента, цветастые поло с коротким рукавом, отглаженные широкие штаны и вид всезнайки — таков Байрон, самый главный в нашей школе подлиза и задница. Сейчас, с близкого расстояния, видно было, что лицо у него вытянутое, напряженное и подленькое, как у хорька с притязаниями на должность старосты школы.
Он швырнул на металлический столик какую-то папку, кивнул двум надзирателям, и те отошли назад, к стене.
— Ты спортом занимался, Суэйн? — спросил я, сжимая кулаки. — Хотя вряд ли. Разве тебе не шесть надзирателей нужно, чтобы они твою спину прикрывали?
Лицо Суэйна стало ярко-пунцовым.
— Мы оба знаем, почему ты здесь, — произнес он, медленно расхаживая по комнате.