— Мы отсюда выберемся. — В голосе его звучали уверенность и ярость. — Это всего лишь дурацкая ошибка.
— Отнюдь, мой наивный амиго, — донеслось до нас из камеры, расположенной по другую сторону от камеры Уита.
— Что? Вы кто? — спросил Уит.
Я напрягла слух, пытаясь разобрать его слова.
— Я — заключенный номер 450209А, — раздался ответ. — Поверьте, никакой ошибки нет. И зачитать вам ваши права не забыли. И никто не собирается предоставлять вам ни адвоката, ни права на телефонный звонок. И мама с папой за вами не придут. Никогда.
— Что вы обо всем этом знаете?! — закричала я.
— Послушайте, сколько вам лет?
— Мне почти восемнадцать, — ответил Уит, — а моей сестре пятнадцать.
— Ну а мне тринадцать, — отозвался наш собеседник. — Так что вы отлично сюда впишетесь.
И тогда я обратила внимание на камеры по другую сторону блока. Одно лицо за другим — испуганные дети. В тюремных робах не по размеру.
Создавалось впечатление, что вся тюрьма полна детей — одних лишь детей.
Уисти
— Ага, здесь в основном мы, дети, — донесся голос из дальней камеры. — Я здесь уже девять дней. И был одним из первых. Но за последние три дня эта крысиная нора переполнилась.
— А ты понимаешь, что происходит? — спросил Уит тихо, чтобы не привлекать внимания охраны.
— Не совсем, шеф. Но я слышал разговоры надзирателей — что-то насчет тотальной чистки, — донесся в ответ столь же тихий голос; очевидно, его обладатель стоит совсем рядом с решеткой. — Помните, что говорили про Новый Порядок?
— Да, — тут я встряла в их беседу. — Но, честно говоря, я не особо обращала на все это внимания.
— Ага, значит, вы жили в собственном мире… Вероятно, там темно и мерзко, — произнес голос. — Впрочем, если это вас утешит, так вела себя большая часть населения страны. Видите ли, Новый Порядок — это политическая партия, побеждавшая на всех выборах. Сейчас они у власти. Всего за несколько месяцев расправились с прежним правительством и учредили Совет Тех, Кто. Слышали о таких? Тот, Кто Командует, Тот, Кто Судит, Тот, Кто Сажает в Тюрьму, Тот, Кто Раздает Номера, Тот, Кто Избран, бла-бла-бла.
— Ладно, хорошо, Новый Порядок. Политика, — вздохнул Уит. — А мы к этому какое имеем отношение?
— Они — Закон, они — Порядок, амиго. Они — Те Самые, Кто нас сюда сажает, и они же решают, что с нами делать дальше.
— Но почему они проделывают все эти немыслимые вещи с детьми? — снова подала голос я.
— Может, потому, что мы дерзим им? Потому что нас трудно контролировать? Потому что у нас есть фантазия? Потому что мозги у нас еще не промыты? Кто знает? Почему бы тебе не спросить Того, Который Судит… на суде?!