Он терпеливо выслушал жену с тем же бесстрастным выражением лица, но, когда Эми умолкла, неожиданно произнес:
— А теперь иди ко мне, Эми.
— Зачем? — Ее глаза округлились.
Филипп заметно оживился.
— Зачем? Чтобы я начал относиться к тебе как к жене, вот и все.
Голубизну ее глаз сменил холодный цвет стали.
— Думаешь, этого достаточно для нормальных супружеских отношений?
— Да, — уверенно ответил он и философски заметил: — Таков многовековой опыт отношений между мужчиной и женщиной.
— Ну, с этим можно и поспорить, — не согласилась она.
— Между прочим, этот опыт поможет нам больше, чем любые слова. Разреши доказать тебе это.
Филипп опустился перед женой на колени и, когда она попыталась отстраниться, встал, придерживая ее.
— Поверь мне, Эми, просто поверь.
Взглянув ему в глаза, она смахнула невольную слезу, не желая показывать свою слабость. Но Филипп заметил ее волнение, и нежная улыбка коснулась его губ.
— Ну хорошо, извини меня, а сейчас давай займемся чем-нибудь более приятным, чем выяснение отношений между мужем и женой. Ты не станешь возражать, если я помогу тебе раздеться?
Губы у нее пересохли, сердце забилось в каком-то бешеном ритме.
— Хорошо, только поверь, я сожалею, что ударила тебя.
— Пустяки, — небрежно обронил Филипп, уже не думая о случившемся. Теперь все его внимание занимала процедура раздевания жены: избавив ее от свитера, он принялся за блузку, потом за джинсы. Наконец на ней остались только голубой лифчик в маленький белый цветочек и такой же расцветки бикини.
— Хорошее сочетание, — пробормотал он.
— Это из Франции, — смущенно потупилась Эми.
— Есть кое-что прекрасней, чем эти французские штучки, — это ты без них.
Эми застенчиво улыбнулась мужу.
— Если хочешь знать, то великолепен ты, и очень нравишься мне, призналась она хриплым голосом. — Я говорю серьезно, а не в ответ на твой комплимент.
Он потянулся к ней и снял последние предметы туалета.
— Еще несколько таких слов в сочетании с этими совершенными формами, и я потеряю над собой контроль.
— Интересно на это посмотреть. — Эми затаила дыхание, когда пальцы искусителя коснулись ее груди.
— Я ощущаю, дорогая, какой огонь любви горит в тебе.
Ладони Филиппа нежно скользили по ее шее, плечам, плавному изгибу талии, но центром притяжения была грудь, к которой неудержимо тянулись его руки. Эми чувствовала, что теряет голову, что желание из трепетного огонька превращается в пылающий костер, которому нельзя противостоять. Она прильнула к сильному телу и умоляюще пролепетала имя мужа.
Тусклый серый свет едва пробивался через оконце. Глянув в его сторону, Эми испуганно вскрикнула и снова закрыла глаза. Через минуту открыла их и, повинуясь пристальному взгляду Филиппа, теснее прижалась к нему. Сразу все вспомнилось — каждая деталь. Она с вечера в объятиях Филиппа, и так хочется остаться в них навсегда. Похоже, супруг понял, отчего глаза ее заволокла печаль.