Кэри кивнула, подавив вздох. А шоколад совсем остыл. И признаться, она замерзла, ног вот совсем не чувствует. Ее башмачки из телячьей кожи были, несомненно, красивы, но испытания холодом не выдержали. Промокли. И чулки шелковые тоже.
- Когда она поняла, что я не собираюсь ее останавливать, равно как и ограничивать, оскорбилась. И нет, все-таки это не любовь, - Хальгрим покачал головой и замер, подперев щепотью подбородок. - Самолюбие. Раненое женское самолюбие. Ведь моя Мия - всего-навсего человек и…
У него даже голос менялся, когда он произносил имя той другой женщины, а черты лица смягчались, казалось, что Хальгрим с трудом сдерживает улыбку.
Он ведь и вправду любит свою Мию.
Женщину, родившую четверых детей, и младшенькой - только три. И в свои три года она знает, что ее любят. И это, наверное, много.
Мать от нее не отказалась и не откажется, а отец не спихнет на гувернанток, посчитав, что тем самым исполнил свой долг… и зависть, проснувшаяся в Кэри, бессмысленна, да и беззуба.
К чему сравнивать?
- Лэрдис придумала новое… развлечение, если так можно выразиться. Решила, что раз уж она несчастна, то и другие ничем не лучше. Она стала играть с другими. Выбрать. Заинтересовать. Влюбить. И когда влюбленный мальчишка готов бросить мир к ее ногам, отвернуться.
Брокк не мальчишка, но… он ведь и вправду был готов бросить мир к ногам Лэрдис, а ей всего-то хотелось досадить мужу, которому она вместе со своими играми, была безразлична.
- Она несколько увлеклась, - Хальгрим потер ладони, светлая кожа от холода покраснела. - Бросила вызов королю, чего делать не следовало. Он с ней спал, но… это ничего не значит. Она забылась. И была наказана. Лэрдис просили не появляться при дворе, и естественно, она обвинила во всем меня.
Сложно все. И легче не становится. Кэри не умеет разбираться в чужих несчастьях, ей бы с собственными справиться.
- Сначала она сделала вид, что не нуждается ни в короле, ни в его милостях, но когда и остальные отвернулись… она многим успела досадить. И вдруг оказалась в одиночестве, а одиночество опасно тем, что не каждый способен вынести встречу с собой.
- И чего она хочет?
- Вернуться, - Хальгрим наклонился и, коснувшись щеки ледяными пальцами, вдруг подмигнул. - Смотрите на меня, леди, и улыбайтесь.
- Зачем? - шепотом спросила Кэри.
- Затем, что все-таки я, наверное, в глубине души мстительное существо…
Она ничего не поняла, но не отстранилась. От Хальгрима из рода Черного титана пахло ванилью и корицей, свежей сдобой, имбирными пряниками…
- Она потребовала, чтобы я заступился за ее честь. Я же ответил, что заступаться уже не за что. В конце концов, Лэрдис сама виновата, пусть сама и просит прощения. Но это слишком для нее… вот она и нашла альтернативное решение.