— Побыстрее, мадам, вас ждут, — бросил водитель не оборачиваясь и вылез из машины.
Я последовала его примеру и увидела наконец, что человек, чуть было не загнавший меня в могилу своей ездой, довольно молод — черноволосому мужчине итальянского типа в кожаной коричневой куртке, из-под которой на метр вылезал подол вязаного черного свитера было не больше двадцати пяти. Всем своим независимо-разгильдяйским обликом, длинным, иссиня-черными волосами и выражением небритого лица он напоминал развозчика пиццы на мотороллере, мечтающего сделать карьеру в Голливуде на ролях телохранителя или шофера какого-нибудь дона Карлеоне.
— Вы можете взять меня под руку? — спросил он.
— А что по этому поводу скажет ваша жена?
— Что у меня хороший вкус…
Улыбка резко преобразила его широкое лицо. Я вдруг подумала, что природа его двухдневной щетины так же искусственна, как и моя внешность.
Молча взяв его под руку и, стараясь приноровиться к широкому шагу (он ходил так же, как ездил — стремительно, резко лавируя между скоплением машин), я вскоре очутилась в кабине лифта.
— Сейчас мы поднимемся в холл отеля, — негромко сообщил парень, нажимая кнопку. — Нам надо пересечь его и выйти через главный вход, по возможности не привлекая внимание. Постарайтесь изобразить из себя мою девушку…
— Побойтесь бога, — пробормотала я. — Вы мне в сыновья годитесь…
— Моя жена с вами бы не согласилась…
Холл, в отличии от Монмартра, был многолюдным, оживленным и прекрасно натопленным. Судя по роскошной кожаной мебели, экзотическим растениям и обилию мрамора с позолотой у стоек регистратуры, вследствие чего последние напоминали дорогой фамильный склеп, отель явно не относился к разряду придорожных кемпингов.
Стоило нам оказаться среди постояльцев и гостей, фланировавших по холлу с непринужденностью истых французов, как мой водила сразу же утратил все свои лихаческие замашки и неторопливо, в ритм общего движения, повел меня к выходу. Думаю, его маскировочные ухищрения были обычной перестраховкой — на нас никто не обращал внимание. Или мне хотелось думать, что все обстоит именно так.
Стеклянные двери на фотоэлементах плавно разошлись, и мы оказались у главного входа в отель, под переливавшимся всеми цветами радуги полукруглым козырьком. Мой небритый провожатый кивнул швейцару в берете с помпоном и тот тут же пронзительно свистнул. Через секунду у входа притормозило такси.
— До свидания, мадам, — молодой человек галантно приоткрыл заднюю дверцу и помог мне усесться. — Было очень приятно с вами познакомиться…
В течение нескольких секунд я поняла, что водитель такси, в отличии от своего коллеги из «ситроена», настроен весьма миролюбиво и ведет машину на вполне приемлемой скорости. Это как-то сразу меня успокоило. Пока все укладывалось в рамки логики. Если за мной действительно следили (кто следил? с какой целью? как долго? из Лос-Анджелеса? откуда вообще взялся интерес к англичанке по имени Гортензия?), то те, с кем я собиралась встретиться, стремясь оторваться от этой слежки, действовали вполне разумно. Вопрос был лишь в том, из скольких этапов будет состоять этот самый отрыв. Немолодой мужчина в кепи молча вертел баранку и не проявлял ко мне интереса. Хотя допустить, чтобы вся эта гонка с препятствиями, подземным гаражем и имитацией влюбленности в стремительном проходе через холл сделана только для того, чтобы посадить меня в ОБЫЧНОЕ такси с ОБЫЧНЫМ водителем, я, естественно, не могла.