— Я доверяю Бернару, Матильда, — спокойно ответила ей сестра. — Не думаю, что есть нужда напоминать тебе, что Бернар — кузен Людовика. Может, мы здесь, в Авиньоне, живем и не так, как семья короля, но кровь Катарины достаточно благородна, чтобы держаться при дворе с достоинством и не смущаться.
Матильда хихикнула и расплылась в лучезарной улыбке, в которой, однако, совсем не было тепла.
— Я вовсе не хотела сказать, что Катарина или кто другой из вашей семьи недостаточно благородны для королевского двора. Но есть же и другие вещи, Маргарита, ты не можешь отрицать этого. Твои дети имеют весьма отдаленное представление о том, как вести себя в обществе, а Катарине скоро отправляться в Страсбург. От нее будут ждать благородных манер.
— Катарина легко справится с любыми трудностями, — твердо сказала Маргарита и нежно улыбнулась любимой дочери. — Мы будем гордиться ей. Думаю, и барон не найдет в ней изъяна, я не сомневаюсь в этом.
Катарина поднесла вышивку к лицу, как бы желая поближе рассмотреть стежок, и спрятала за ней улыбку, увидев, как ее тетка надулась и сердито уставилась в пол. Она, было, замолчала, но извечное желание говорить победило, и она сменила тему.
— Знаешь, когда я уезжала из Парижа, то слышала, что в Страсбурге не все спокойно. С того дня, как король Конрад[9] отправился с Людовиком в Святую Землю, там постоянно происходят какие-то бунты. В борьбу между баронами вовлекаются и простолюдины, — как бы вспомнив что-то, она повернулась к Катарине. — Во имя всего святого, Катарина, я надеюсь, что с твоим бароном все благополучно.
— Я тоже надеюсь на это, тетушка, — согласно кивнула Катарина, вставляя яркую малиновую нитку в иглу и завязывая на конце узелок. Она покрутила нить в пальцах. Цвет был точно такой же, как на крестах крестоносцев, и мысли Катарины унеслись туда, где бывали довольно часто. Слишком часто, по мнению ее матери. Не стараясь, впрочем, избавиться от них, Катарина задумалась над своей вышивкой.
Судя по доходившим до нее слухам, Конрад был сейчас на пути домой из Иерусалима, а Людовик VII вернулся еще в прошлом году, остановившись по пути в Авиньоне, чтобы проведать своего кузена и осмотреть недавно построенный мост через Рону. Однако Хью все еще оставался в Святой Земле. Катарина зашла настолько далеко, что спросила короля о нем. И хотя мать впоследствии и отчитала ее за бесцеремонность, ответ Людовика порадовал девушку. Хью достиг больших успехов, слава о нем шла по всей Святой Земле, однако король ничего не сказал по поводу его возвращения домой.