В углу стояла женщина-малайка с худым, изможденным лицом. Длинные черные волосы доставали ей до пояса. Она прижимала к себе девочку. Позади нее теснилось еще несколько детишек. Малайка подняла глаза на Варью; взгляд ее выражал покой и облегчение. Похоже было, что она уже давно ждет его. Судя по ее лицу, по ее поведению, Варью приехал домой. Уже и у самого Варью появилось ощущение, что он не первый раз в этой комнате. Некоторые из детей тоже казались ему знакомыми. Он огляделся. На стене висела реклама «Кэмела». Варью подошел, хотел потрогать ее. И тут заметил, что на картине не хватает Гиммика, официанта-двоеженца. Его место было пустым. Варью обернулся, еще раз осмотрелся. В комнате не было никакой мебели. На полу стоял таз, несколько кастрюль и ночной горшок. В них капала вода с потолка.
— Крыша протекает,— сказала малайка.
Варью снова посмотрел на пол и увидел, что весь дом заметно наклонен в сторону улицы и возле стены на полу скопилась вода.
Варью задумался. Он чувствовал: что-то он не закончил, что-то ему срочно нужно сделать. Он как будто ехал куда-то, но не мог вспомнить, куда и зачем. Охваченный неясным беспокойством, он стоял посреди комнаты.
— Надо бы крышу починить, — сказала малайка.
— Ивонн... Я...— не договорив, Варью увидел, что вода в комнате достает уже до щиколоток, таз и кастрюли, поставленные под капель, плывут, покачиваясь, куда-то в угол. В отчаянии Варью бросился к двери и распахнул ее. Снаружи потоком ворвалась вода. Варью хотел выскочить на улицу, но поток тащил его назад. Погас свет в комнате. Во тьме, словно измученное животное, тихо стонала малайка...
Жожо стояла возле тахты и трясла Иштвана Варью за плечо.
— Ворон, вставай... Четверть шестого.
Варью сел на постели, непонимающе глядя на Жожо.
— Отец уже оделся.
— Кто?
— Отец... Я тебе чай вскипятила, приготовлю яичницу, если хочешь.
Варью погладил руку Жожо и встал. Вздохнул с облегчением и стал быстро одеваться.
— Приснилось что-нибудь? — спросила Жожо.
— А что?
— Зубами ты скрипел, стонал...
— Не помню.
— Кричал что-то.
— Что кричал?
— Не поняла я. Что-то страшное тебе снилось, ты даже вспотел.
— Ерунда, пройдет, — ответил Варью и направился в кухню.
Дёркё уже сидел за столом, завтракал.
— Доброе утро, — приветствовал его Варью и стал умываться под краном.
Жожо тихо ходила у него за спиной в домашних туфлях. Она пожарила яичницу, поставила сковородку на стол. Варью стоя выпил чай.
— Яичницу не будешь есть? — спросил Дёркё.
— Не хочется сейчас. Хватит и чаю.
— Тогда я съем.
Жожо подвинула сковородку отцу и отошла, прислонилась к двери, сонным взглядом глядя на мужа. Варью уже несколько месяцев как вошел в их семью, но все еще не мог освоиться в доме. Только в их комнате, где вещи, белье, одежда принадлежали лишь ему и Жожо, он чувствовал себя по-настоящему дома. Жожо хотела что-то спросить у Варью, но отец уже поднялся из-за стола. Мужчины надели пиджаки. В дверях Варью наклонился к Жожо, поцеловал ее в щеку.