Бо удивилась. Митч лег так же поздно, как и она, но уже давно проснулся и полон энергии?
— Мне помнится, кто-то сказал, что превратится в медведя, если не отоспится.
Митч засмеялся, и от звуков его голоса голые руки Бо покрылись пупырышками.
— Пяти часов мне достаточно, но обычно я предпочитаю восемь.
— Вот как. — Что бы еще сказать? Нужно сказать что-нибудь, а то он нажмет на отбой. Бо вцепилась в трубку, как какая-нибудь безумно влюбленная девчушка, счастливая уже тем, что слышит дыхание любимого. — Теперь понятно.
— Ладно, я лучше оставлю тебя в покое. — Телефон замолчал, и Бо испугалась, что Митч уже повесил трубку. Затем она услышала, что он говорит с кем-то из домашних, но не могла разобрать слов. — Хорошо, — расслышала она одно слово, прозвучавшее, как из колодца.
— Митч? Ты еще здесь?
Голос вернулся, отчетливый и бодрый:
— Я говорил с мамой. Она спрашивает, не могла бы ты отобедать с нами в воскресенье.
Бо так удивилась, что чуть не выронила трубку. Сердце у нее подпрыгнуло, она сглотнула и только тогда смогла спросить:
— В какое время?
Митч назвал время и пообещал заехать за ней.
Разговор был закончен, а потрясенная Бо продолжала сидеть, прижимая к груди трубку и улыбаясь.
Митч стоял у дверей квартиры Бо, чувствуя себя неуютно в белой крахмальной рубашке с длинными рукавами, и поправлял галстук. Четвертый раз он оказывался на этом месте, но непринужденность и легкость не приходили. Он нажал на кнопку звонка.
Дверь отворилась так быстро, как будто Бо ждала по другую сторону.
— Я видела, как ты подъехал, — призналась она, задыхаясь. — Подожди минутку. — Она стремительно повернулась, отчего юбка на ней заколыхалась, и бросилась в крошечную кухню.
Митч смотрел вслед, завороженный грациозными движениями ее бедер. Яркая юбка обвивалась вокруг невообразимо длинных ног. Красивая блузка кремового цвета свободно ниспадала к поясу, который подчеркивал тонюсенькую талию. Достаточно открытая блузка не скрывала углубление между грудями. Наряд Бо Митчу определенно понравился.
— Мама учила меня не приходить в гости с пустыми руками, — объявила Бо, возвращаясь с тортом, благоухающим корицей. — Я приготовила десерт.
Митч не мог решить, что ему нравится больше: женщина или десерт? Женщина, решил он, и торт при ней.
Бо вручила ему блюдо, и он втянул в себя ароматный воздух. Торт был еще теплым. Митч представил себе Бо за его приготовлением, и его рот наполнился слюной.
— Я беру сумочку, и мы пойдем, — заспешила Бо.
— Поторопись, меня нельзя оставлять наедине с тортом. — Митч еще раз вдохнул божественный аромат.