А это еще одна проблема. Потому что Митч понял — она нужна ему. Раньше он не мог бы сказать, что любит ее. Но если то, что случилось сегодня, не случайно, если все шло к этому, значит, любит. И более того. Он хочет быть с ней.
— Сегодня у меня был приступ, — сказал Мики слабым, угасшим голосом.
— Ты всегда умел справляться с этим. Что случилось?
— Все как раньше. Все как раньше. Ничего особенного. — Мики пожал плечами.
Митч видел, что сын пытается изобразить безразличие, но на самом деле его что-то гложет. Но почему?
— Кэтрин видела это, — прошептал Мики голосом, в котором было столько боли, что Митч содрогнулся.
— Напугал ее, да?
— Нет, — сказал Мики. — Она отнеслась к этому спокойно. — Зло нахмурившись, он смотрел вниз и в сторону. Его голос сорвался на рыдание. — Все эти месяцы ни одного приступа…
Митч закончил за него:
— И вот это случилось на глазах у твоей подружки.
Мики прерывающимся голосом закончил:
— Я думал, это уже в прошлом. — Его плечи обвисли. — Я только начал узнавать, что значит быть обыкновенным парнем, таким, как все. Один глупый случай, эти все хрипы и свисты, и я снова почувствовал себя ущербным ребенком, которому в младших классах никогда не удавалось пройти медосмотр.
Митч понял, что испытывал его сын. И все же он не мог вообразить всю степень его отчаяния. Теперь, после многих лет, Мики знал, что такое быть обычным мальчиком.
— Ты боишься, что когда в понедельник придешь в школу, к тебе уже не будут относиться как к равному?
— Да. — Он шмыгнул носом и продолжил: — Как ты думаешь, они ведь не будут смотреть на меня как на слабака? Как в прежнее время?
Митч ответил не сразу. Подростки бывают такими жестокими. Нужно ли давать сыну ложную надежду, которая может обернуться против него? Или лучше нанести удар сейчас, сказав жесткую правду?
— Трудно сказать, сын.
Мики приподнялся и вытянул перед собой длинные ноги. Он вытер глаза тыльной стороной ладони.
— Наверное, мне лучше приготовиться к худшему, — мрачно проговорил он. — И надеяться на лучшее.
— Это по-мужски, — искренне сказал Митч. Он придвинулся к сыну и привлек к себе, обняв за плечи.
Мики удивил его — обхватил руками, как прежде, когда чувствовал себя маленьким незащищенным мальчиком. Странно, но Митч в эту минуту нуждался в поддержке чуть ли не больше, чем его сын.
Митч неловко похлопал Мики по плечу, не зная, как себя вести. Он боялся разрушить то понимание, которое установилось между ними; если бы он знал, что можно сделать еще, он бы с радостью это сделал.
— Спасибо, па. — Мики отодвинулся от него.